История Фэндома (КЛФ - 9)

Эрудиция Фролова во всем, что касается его увлечения, не имеет, кажется, границ. Он свободно ориентируется в сотнях названий и имен советских и зарубежных авторов, При этом он самым горячим образом интересуется тем, как развивается фантастика а нашем родном городе. Есть у нас признанный автор — Юрии Тупицын. Есть талантливые молодые писатели Евгений я Любовь Лукины. С большой радостью говорит Фролов о том, что начинающий авор — волгоградец Сергей Синяким приглашен на всесоюзный семинар молодых фантастов в Дубултах, организуемый Союзом писателей СССР. Кстати, Лев и сам пробует, что называется, перо в любимом жанре. Некоторые из его рассказов уже увидели свет в газетах.

…В ВОСЬМОМ классе, под влиянием фантастики, он мечтал о редкой профессии хотел стать астрофизиком. Жизнь сложилась по другому, Но Лев Фролов вряд ли жалеет об этом. Любимое увлечение, увлечение на всю жизнь, делает будни праздниками, способно расцветить каждый день яркими красками.

Человек "одной, но пламенной страсти" достоин уважения и хорошей, самой что ни на есть белой зависти…

А. ДОМОВЕЦ. (Корр. "ВВ").

Фото А. ЛЕВИЦКОГО.

История Фэндома: Интервью с Р. Брэдбери (США), 1990 Утопии опасны… / Беседу вел А. Шитов (Плюс-минус бесконечность (Москва).- 1990. — Вып. 2. — С. 24.)

Беседа с Раем Брэдбери началась неожиданно. "Я готов дать интервью советскому журналу, — сказал писатель, — но при непременном условии — вы напечатаете мое мнение о несколько странных отношениях с вашими издателями. Насколько я понимаю, мои книги пользуются в России большой популярностью. Их публикуют там с начала 50-х. Еще лет 10–15 назад от русских, приезжавших ко мне, узнал, что гонорары в рублях должны перечисляться в один из советских банков. 2 года назад через Дэниэла Брустина, руководителя библиотеки конгресса США, и Арманда Хаммера я предлагал передать эти деньги любому советскому студенту, желающему поехать учиться в США, или американцу — для получения образования в СССР. Мне отказали. Может, теперь положение изменилось? Буду рад, если эти деньги пойдут на двусторонние студенческие обмены. А остатки когда-нибудь пригодились бы и мне… А теперь я готов к ответам". Мы в свою очередь надеемся на ответ советских книгоиздателей. Этого требует простая вежливость.

— ВЫ СЧИТАЕТЕ СЕБЯ ПИСАТЕЛЕМ-ФАНТАСТОМ?

— Я считаю себя писателем "идей". Это нечто иное. Такая литература впитывает любые идеи: политические, философские, эстетические. Я из категории мечтателей-выдумщиков нового. Они появились еще в пещерном веке. Тогда человечество было совсем примитивным, искало пути к выживанию — оттуда и берет начало НФ. Топор, нож, копье — все это было фантастикой. Идея развести костер сначала зарождалась в мозгу, а уж потом воплощалась в реальность. Всегда были носители идей, мечтатели, что-то придумывающие, создающие, продвигающиеся к более сложному. Именно в этот ряд я себя и ставлю.

— ВАМ ПРИНАДЛЕЖИТ МЫСЛЬ, ЧТО ФАНТАСТИКА — РЕАЛЬНОСТЬ, ДОВЕДЕННАЯ ДО АБСУРДА. И ПОТОМУ ОНА ЕЩЕ И ПРЕДУПРЖДЕНИЕ ЛЮДЯМ.

— Верно. Но она же может и воодушевлять, Скажем, мечты о космических путешествиях — прекрасный источник вдохновения. Возможно, в ближайшие 20 лет советские и американские астронавты проведут совместную экспедицию на Луну или Марс, и обе страны в один вечер будут праздновать свободу человечества от силы тяготения. Это не может не окрылять.

— ЗНАЧИТ, В ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ВЫ СМОТРИТЕ С ОПТИМИЗМОМ?

— Оптимизм сам по себе слеп. Как, впрочем, и пессимизм. А я не верю в действия вслепую. Конечно же, ошибается тот, кто предсказывает скорый конец света. Это — слепой пессимизм. Но неправ и говорящий об абсолютно идеальном мире. Это — слепой оптимизм. Я вообще не думаю, что мы хотим идеала. Нам нужно общество, в котором все-таки есть место шероховатостям. В попытке сделать жизнь для всех очень хорошей мы можем в конечном счете оделять ее для всех очень плохой. "Утопия" во многих отношениях такое же предупреждение людям, как и, скажем, "антиутопия" Оруэлла. Тут начинается сфера деятельности правительств, а они сверх определенного предела не внушают мне особых симпатий — о какой бы стране ни шла речь. В США, например, та же проблема, что у вас: бюрократический аппарат растет и растет. Пора бы уже сказать: "Довольно! Дайте мне возможность иметь дело с конкретным человеком. Кафкианский замок нам не нужен".

Так что я бы говорил лишь об ощущении оптимизма. Шанс на него появится, если мы все будем полностью реализовывать отпущенные нам генетические возможности. Я всю жизнь, каждый день делаю то, что люблю: наполняю мир своими идеями — и это рождает отличное настроение. Тот, кто использует свой разум, свои способности, свой гений, наконец, чтобы улучшить мир, получает полное право на оптимистичные настроения, но не слепые, а основанные на деятельности, созидании.