История Фэндома (КЛФ - 9)

Об уровня историзма этого сочинения Стругацких говорит и такой факт: автором знаменитой фразы "Верую, ибо нелепо" издревле приписываемой Тертуллиану (II в.), назван Блаженный Августин (IV в.). По приговору римского суда героя романа ссылают "в одну из самых занюханных колонии Рима, в Азию, а именно — на островок Патмос". А ведь на дел- то Асия (так правильнее) была одним из райских уголков империи. Достаточно сказать, что здесь находились богатейщие и культурнейшие города — Эфес, Милет, Смирна, Пергам, Сарды. В тамошнем Иераполе — любимом курорте императоров — собирался весь цвет римской державы. Одна, другая неточная деталь такого рода — и возведенная на зыбком фундаменте домыслов романная постройка начинает разрушаться.

Пожалуй, единственное, что, безусловно удалось авторам, — это достоверно передать накал злобы по отношению к "почвенникам", "широким славянским натурам". Один из героев Стругацких с мазохистским удовольствием перечитывает роман "Во имя отца и сына" Похоже, поэтика забытого памфлета настолько заворожила наших фантастов, что они, позабыв о читателе, решили совершить некое магическое действо для изничтожения зловредного арийско-славянского фантома. Его воплощением на сей раз становится Марек Парасюхии — еще не видя его, мы (по авторскому замыслу) пропитываемся ненавистью: "Кто-то поднимался по лестнице да так бодро, с энергичным, напористым ширканьем одежды, мощно, по-спортивному дыша и даже напевая что-то классическое — "Рассвет на Москва-реке", не то "Боже, царя храни". И я (главный герой — alter ego Стругацких. — С. П.) подумал злобно: это же надо, какой веселый энергичный клиент у мае пошел, наверняка с какой-нибудь особенной гадостью, с гадостью экстра-класса, с такой гадостью, чтобы уж всех вокруг затошнило, чтобы женщины плакали, сами стены блевали и сотня негодяев ревела "Бей! Бей!"…" Ну, а затем следует целая пригоршчя определений: фашист, педераст, тля, "сючка", дрянь поганая и т. п…Не только элементарная воспитанность оставлена, но и забыто, похоже, ради чего сие писано, каков отношение имеет все это к фантастическому повествованию. Желаний уколоть, погуще мазнуть грязью во имя групповых амбиций — зачем приобщать к этой возне три миллиона читателей (таков тираж "Юности")?

Аборигены Австралии в недавнем прошлом рисовали на земле желаемую добычу, а затем поражали ее копьями. Они полагали, что это принесет удачу в охоте на означенного зверя. Но сегодня даже аборигены стесняются этой примитивной магии Очень неловко за опытных прозаиков, когда попадаешь на устроенное ими убогое камлание…

Обостренный интерес к истории вызван сегодня как бы исчезновением смысла истории — десятилетиями в сознание среднего человека усилиями школы и масс-медиа вживлялась комфортная схема восприятия мира: движение прогресса неизменно и всепобеждающе. И вдруг схема разладилась — ведь сигналы идут теперь не из одного источника, они часто противореча отменяют друг друга. Излюбленная фантастами картина хаоса воцарившегося в роботизированном обществе.

Особенно обжигают нас моменты сходств в судьбе государств и народов, когда-то прошедших через эпохи крушения верований, истаивания идеалов. Да если к тому же они завершились распадом и гибелью. В первом ряду таких жутко-манящих тем — судьбы великих культур прошлого: Атлантиды, исчезнувшей в океанской пучине цивилизации долины Инда. Не сами ли себя ввергли в катастрофу земляне далеких тысячелетий: что если не вулкан, не метеорит виновен в гибели этих цивилизаций, а экологический кризис или мировая война?..

Развитие человеческого общества всегда шло рука об руку с углублением представлений о прошлом. Чем обширнее доступная обозрению перспектива истории, тем меньше укрытий для застарелых догм. Сколько рай бывало, что новая идеологическая система утверждалась от имени исторического прогресса. До сих пор в наук отрабатывается тезис о том, что христианство неизбежно должно было сменить язычество, ибо "надстройка" всенепременно поспешает за изменившимся "базисом": единобожие соответствует авторитарной власти Хотя опыт истории и противоречит таким установкам — тысячи лет на земле господствовали деспотии при самом разухабистом политеизме.

Идея неостановимости и закономерности прогрессивного развития на деле оказалась идеальным полицейским средством: всякий взгляд назад и сомнение в превосходстве нынешнего автоматически приравнивается к криминалу

И все же на наших глазах монополии "прогрессистов" приходит конец. Но вместе с этим и для фантастики, которая сегодня не пророчествует, а как бы закрепляет в сознании уже осмысленное обществом, начались трудные времена: перестают работать старые добрые коллизии. Если нет интересных научных идей (история ведь тоже наука), то возвратное кружение на орбитах притчи и мифа становится все более непривлекательным…