История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I

Линия делится на два отрезка, а каждый отрезок – еще на две части. Так, существуют две степени έπιστήμη и две степени δόςα. Как это можно истолковать? Платон говорит нам, что низшая ступень, εικασία, имеет в качестве своего объекта в первую очередь «образы» или «тени», а во вторую очередь «отражения в воде и в плотных, гладких и глянцевитых предметах и во всем подобном этому»⁵. Это утверждение кажется нам весьма странным – вряд ли человек способен принять тень предмета или его отражение на воде за сам предмет, однако Платон подразумевал именно это. Отрезок, по мнению Платона, охватывает также и образы образов, или имитацию имитации. Так, мы говорим, что душа человека, чье представление о справедливости ограничивается лишь несовершенной афинской конституцией или действиями какого–то конкретного человека, пребывает в состоянии δόςα. Если же за него возьмется ритор и, пустив в ход все свое красноречие и дар убеждения, внушит ему, что все на свете справедливо и правильно, что конечно же весьма далеко от действительности, то душа этого человека будет пребывать в состоянии εικασία. То, что он принимает за справедливость, всего лишь тень или карикатура образа, который сам является копией универсальной Формы. С другой стороны, состояние души человека, который считает справедливостью ту ее степень, которую обеспечивают законы Афин или справедливость какого–либо конкретного человека, можно охарактеризовать словом πίστις (вера).

Платон говорит нам, что объектами отрезка πίστις являются реальные объекты, соответствующие образам предыдущего отрезка εικασία, и называет в качестве таковых «все живые существа вокруг нас и весь мир природы и искусства»⁶. Это означает, что в состоянии πίστις находится человек, который представляет себе, к примеру, лошадь только в образе реальных лошадей и который не понимает, что реальные лошади – это всего лишь несовершенные «имитации» идеальной, то есть лошади вообще. Он имеет не знание о лошадях, а только мнение. (Спиноза мог бы сказать, что этот человек пребывает в состоянии воображения, иными словами, неадекватного знания.) Аналогичным образом человек, считающий истинно реальным мир, не понимающий, что этот мир – лишь более или менее «нереальная» копия невидимого мира (то есть что чувственные объекты – всего лишь несовершенное воплощение идеала), находится в состоянии πίστις. Он поднялся уже ступенью выше мечтателя, который думает, что образы, предстающие его глазам, – это реальный мир (εικασία), но он еще не достиг έπιστήμη: он не обладает настоящим научным знанием.

Упоминание искусства в приведенном выше высказывании помогает нам лучше понять мысль Платона. В десятой книге «Государства» он говорит, что художники находятся на третьем месте от истины. К примеру, существует идеал человека, и есть конкретные люди, которые являются копией, имитацией или несовершенным воплощением этого идеала. Но вот появляется художник и рисует портрет человека – имитацию имитации. Все, кто принимает нарисованного человека за настоящего (вроде того, как некоторые принимают воскового полицейского у входа в музей мадам Тюссо за настоящего), находятся в состоянии εικασία, зато тот, чье представление о человеке ограничивается образами тех людей, которых он знает, видел или о которых читал, и кто не имеет никакого понятия об идеальном человеке, пребывает в состоянии πίστις. Но тот, кто понимает, что существует идеальный тип человека, чьей несовершенной реализацией является обыкновенный человек, находится уже на стадии νόησις. Опять–таки справедливый человек может имитировать или воплощать в своих поступках, пусть даже далеких от совершенства, саму идею справедливости. Но когда трагический актер изображает этого человека на сцене, не имея при этом никакого понятия о справедливости, он просто имитирует имитацию.

Поговорим теперь о верхних отрезках линии, объекты которых можно постичь только умом, достигнув состояния, которое называется νοητά. В целом верхняя часть линии соответствует не δρατά, или видимым объектам (ему соответствует нижняя часть линии), а (άορατά, невидимому миру νοητά. Чем же тогда νόησις (ум), строго говоря, отличается от διάνοια (рассудка)? Платон говорит, что объектом рассудка является то, что познается с помощью имитаций образов нижнего отрезка линии. (Душа в своем стремлении к умопостигаемому бывает вынуждена пользоваться предпосылками и потому не восходит к его началу.) Здесь Платон ссылается на математику. Например, в геометрии мышление движется от предпосылок, выраженных в виде чертежей, к выводам. Геометры, говорит Платон, берут заданный треугольник или другие фигуры, принимают их за исходные положения и, используя чертеж, делают свои выводы, хотя интересует их, конечно, не сам чертеж (то есть конкретный треугольник, площадь или диаметр). Таким образом, геометры используют фигуры и схемы, но «сами они служат лишь образным выражением того, что можно видеть не иначе как мысленным взором»⁷.