История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II

Трудно переоценить значение теории Платона для интеллектуальной подготовки к Евангелию в языческом мире. Своими доктринами Идей как образцов и Разума, управляющего Миром и создающего Мир ради лучшего, а также теорией трансцендентальной Образцовой Причины он подготовил сознание людей для восприятия идеи о едином Трансцендентно-Имманентном Боге. Опять-таки, благодаря своим доктринам о бессмертной рациональной душе человека, о воздаянии за неправедную жизнь, о моральном очищении, он облегчил интеллектуальное восприятие христианской психологии и аскетизма. Его учение о существовании абсолютных нравственных норм, которое он воспринял от своего великого учителя Сократа, и намеки о единении с Богом, разбросанные в его диалогах, подготовили людей к восприятию христианской этики. Не следует забывать и о том, что в «Законах» Платон приводит доводы в защиту идеи о том, что Вселенной управляет Разум, предугадывая, таким образом, появление более поздних естественных теологий. Однако основную роль в восприятии идей христианства сыграло скорее общее отношение Платоновой философии – я имею в виду веру в трансцендентальную Реальность, вечные ценности, бессмертие, справедливость, провидение и т. д., – чем какие-то особые аргументы в защиту этих идей. Ведь верно и то, что идея трансцендентального, в том виде, в каком исповедовал ее средний неоплатонизм, использовалась против христианства, под тем предлогом, что догма о Воплощении несовместима с трансцендентным характером Бога.

Однако доктрина о трансцендентном характере Бога является основной доктриной христианства, и мы вряд ли вправе утверждать, что учение Платона, поднявшееся над материализмом досократиков, было помехой в принятии религии, которая верит в высшую реальность трансцендентального и непреходящий характер духовных ценностей. Ранние христианские мыслители признавали, что между христианством и платонизмом существует определенное родство, и, хотя позже философом par excellence для схоластов стал Аристотель, а не Платон, традицию платонизма продолжало учение святого Августина. Более того, платоново-августинские элементы присутствуют и в учении того самого философа, который сделал идеи Аристотеля основой схоластики, – святого Фомы Аквинского. Таким образом, если платонизм в определенной степени проложил дорогу идеям христианства, хотя и через посредство более поздних школ, развивавших платоновскую традицию, можно сказать, что христианство тоже позаимствовало часть своей «экипировки» у платонизма.

Средневековые философы августинской традиции, такие, как святой Бонавентура (его главным возражением против Аристотеля было то, что он отверг идеи как образцы), рассматривали учение Аристотеля как враждебное христианской религии – главным образом потому, что он стал известен на Западе благодаря трудам по преимуществу арабских комментаторов. (Так, Аверроэс полагал, и, возможно справедливо, что Аристотель отрицал, к примеру, личное бессмертие души.) Но хотя и верно, что, например, в «Метафизике» Бог изображается полностью поглощенным самим собой и совершенно безразличным к миру и человеку, с чем никак не могли согласиться христиане, никто не станет отрицать, что естественная теология Аристотеля тоже подготовила людей к восприятию христианства. Бог у него представлен в виде трансцендентной, нематериальной Мысли, или абсолютной Конечной Цели. И когда позже Идеи Платона были помещены в Ум Бога и был произведен определенный синкретизм учений Платона и Аристотеля, а Действующая, Образцовая и Конечная причины слились в одну, была создана концепция реальности, которая облегчила восприятие идей христианства с интеллектуальной точки зрения.