История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

«Чтобы выяснить его (мышления. — И. Ш.) значение, мы должны просто определить, какие привычки оно производит, ибо значение вещи состоит в том, какие привычки она собой подразумевает …Тождественность привычки зависит от того, когда и как она вынуждена действовать… наши действия отсылают к тому, что оказывает воздействие на чувства, наша привычка имеет то же значение, что и действия, наше убеждение — то же, что и привычка, наше понятие — то же, что и убеждение»[1297]. Тем самым Пирс хочет подчеркнуть, что мы не можем обладать идеей, связанной с чем-то иным, кроме осознаваемых практических следствий, производимых вещами. «Следует рассмотреть все диктуемые некоторым понятием следствия, которые будет иметь предмет этого понятия. Причем те, что, согласно этому же понятию, способны иметь практический смысл. Понятие об этих следствиях и будет составлять полное понятие о предмете»[1298] — такова основная формулировка «принципа Пирса», которую автор именует основной прагматистской максимой[1299]. Как видно из этой формулировки, прагматизм пытается определить значение понятия, вынося его за скобки вне субъективной реальности и связывает его лишь с отношением понятия к субъекту, с тем, что значит понятие для субъекта. Оказывается, что значение понятия есть просто те привычки, которые оно вызываема поскольку наши привычки есть результат чувственных восприятий, то «идея о чем-либо есть идея ощутимого воздействия этого что-то»[1300]. Именно совокупностью практических (чувственных) последствий и привычек действия исчерпывается всякое понятие о вещи, а это значит не что иное, как то, что сами вещи, реальность полностью растворяются в последствиях для субъекта: в его ощущениях и привычках. В таком понимании мира не трудно усмотреть связь прагматизма с учением Дж. Беркли, на которую неоднократно указывал сам Пирс. Так в одном из своих писем к У. Джеймсу Пирс отмечал, что «в целом Беркли более, чем кто-либо другой, имеет право считаться человеком, который ввел прагматизм в философию, хотя я более четко сформулировал его»[1301].

Из всего философского учения прагматизма самую популярную, а вместе с тем и дурную славу приобрела его теория истины. Последняя тесно связана с теорией сомнения-веры и «принципом Пирса» и означает, что истина, как и мышление в целом, определяется вне отношения к реальному миру, а всего лишь как состояние нашего сознания. Истина — то, во что мы верим. Определение истины в терминах сомнения и веры означает, что истина отождествляется с верованием. И действительно, если цель исследования состоит в том, чтобы, безразлично каким путем, достигнуть верования, то единственным основанием для выбора метода науки является то, что он «никогда не приводит с необходимостью к возникновения сомнения в нем… и это единственный… метод, который проводит какое-то различение правильного и неправильного пути…, он отличается своими удобными следствиями. Его сущность составляет принятие тех верований, к которым мы склонны…»[1302] Иначе говоря, преимущество метода науки обнаруживается в том, что он закрепляет веру более надежно, т. е. функционирует более успешно. Отсюда один шаг до признания истиной того, что способствует достижению цели.

Далее, поскольку верование (убеждение) — это привычка или правило действия, а сознательное действие человека всегда направлено на осуществление какой-то цели, то истинным верованием можно считать такое, которое может вызвать успешное действие, привести к поставленной цели. Более того, раз значение понятия, согласно «принципу Пирса», состоит в его практических последствиях, то и значение понятия истины должно быть сведено к ее практическим последствиям, которые должны быть полезными для наших щелей. Такое понимание истины диктуется самой логикой прагматизма. Послушаем, что пишет об этом сам Пирс: «Предположим, некто убежден, что имеется такая вещь, как истина, тем и отличающаяся I от неправды, что если действовать в строгом соответствии с ней, то она, по здравом размышлении, приведет его к тому, к чему он стремится, и не даст сбиться с пути»[1303]. Это и есть основная прагматистская концепция и истины как успешности, хотя сформулирована она довольно нескладно.

! Что касается ее существа, то все отличие истины от лжи состоит в том, что I первая ведет к успеху, а вторая — нет. Именно на это указывает сам Пирс в примечаниях (1903 г.) к своей статье «Закрепление верования» (1878 г.); j «…истина есть не более и не менее, чем характер некоторой пропозиции, j состоящий в том, что убежденность в этой пропозиции… приведет нас к! такому поведению, которое бы способствовало удовлетворению желаний,