История философии: Учебник для вузов

В начале кн. 2-й своего сочинения Боэций рисует знаменитую аллегорию «колеса Фортуны». Все природные существа естественным образом стремятся к тому, что им уготовлено от природы; человек должен и может стремиться к тому же — к осуществлению собственного бытия, но он это делает при участии воли. Воля — синоним свободы. Возникает вопрос: как согласуется воля с божественным провидением, которое все предупреждает заранее и не дает места случаю во Вселенной? Дело в том, отвечает Боэций, что воля является вольной (свободной) лишь потому, что человек обладает возможностью с помощью разума чтобы то ни было познавать и выбирать. Чем разумнее человек, тем он свободнее. Бог обладает познанием совершенным и непреложным, поэтому он — абсолютно свободен; душа человека свободна лишь относительно — ровно настолько, насколько она сообразуется с Богом, т. е. с божественным интеллектом. Бог безусловно предвидит все наши действия,совершенные в прошлом, настоящем и будущем, — в том числе действия «произвольные» и, казалось бы, чисто «случайные». Бог предвидит свободные, «произвольные» действия в качестве именно «произвольных» (но не «случайных»); тот факт, что эти поступки предзнаемы и предвидимы, не делает их необходимыми и несвободными. Бог вечен, а вечность, согласно определению, ставшему классическим, есть «совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни» (V, 6). Бог постоянно живет в одном настоящем. Мир целиком обретается в Разуме Бога и соприсутствует в нем как бы в единстве «всегда уже» «только что» произошедших событий, — случившихся в прошлом, происходящих сейчас или готовых случиться в будущем. Все, что Бог видит, он видит «сейчас» («с точки зрения вечности»), утверждает Боэций; по отношению к временной перспективе сотворенного бытия знание Богом вещей представляется вечно опережающим, происходящим «заранее», т. е. является в строгом значении этого слова пред-знанием и пред-видением. В соответствии с восходящим к Античности (Аристотель) разделением видов природной необходимости на безусловную, или «простую», необходимость («человек умирает, так как он с необходимостью смертен»), и условную, «гипотетическую» («если солнце восходит, то оно с необходимостью не заходит»), человеческий выбор и воля, согласно Боэцию, с безусловной необходимостью остаются свободными — в каждое время существования этого мира, и одновременно, в вечности, предупрежденными с «гипотетической» необходимостью фактом божественного предзнания.

В более ранних своих сочинениях — по богословию, диалектике и дисциплинам «квадривия» (арифметике, геометрии, астрономии, музыке) — будущий родоначальник схоластики выступает, с одной стороны, как передатчик античных научных традиций и одновременно с этим как вполне независимый и самобытный философ. Из сочинений по диалектике (логике) выделяются в первую очередь: перевод и два комментария к тексту «Введения к «Категориям» Аристотеля» Порфирия Тирского — т. н. «Малый» (2 кн.) и «Большой» (5 кн.); перевод вместе с собственным сопроводительным комментарием аристотелевских «Категорий» (4 кн.); перевод и два комментария к сочинению Аристотеля «Об истолковании» (также «Большой», 6 кн. и «Малый», 2 кн.); комментарий к «Топике» Цицерона (6 кн.) и четыре трактата: «Введение в категорические силлогизмы», «О гипотетическом силлогизме», «О топических различиях» (3 кн.), «О

разделении». К сочинениям по дисциплинам «квадривия» принадлежат: «Наставление в арифметике» (2 кн.) (переложение на латинский язык популярного в поздней Античности сочинения пифагорейца Никомаха Геразского «Введение в арифметику», II в. н. э.) и «Наставление в музыке» (5 кн.) (переложение мнений различных греческих авторов, в первую очередь Никомаха и его знаменитого современника — александрийского астронома и математика Клавдия Птолемея).