История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 1: философия древности и средневековья

Beaujouan G. La science dans l’Occident médiéval chrétien //Histoire générale des sciences/Ed. R. P. Taton. 1957. Vol. I.

White L. Medieval religion and technology. Collected essays. L., 1978.

Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1.4. 2.

Прокл. Первоосновы теологии. Тбилиси, 1972.

ВОСТОК

ФИЛОСОФСКИЕ ТРАДИЦИИ ИНДИИ, КИТАЯ И МИРА ИСЛАМА

ВВЕДЕНИЕ

“Восточная философия” — чрезвычайно условное понятие, введенное в оборот западным человеком, который чувствует себя “уютно” лишь у греков [1, с. 186], а потому склонен именовать одним словом — “восточная” — философские воззрения представителей ничем, кажется, несходных культурных традиций. Так оказываются в едином ряду мыслители, мировидение которых неизбежно должно отличаться своеобразием, потому что формируется в разных природных, географических, исторических, цивилизационных условиях. Тем не менее и мы намерены использовать упомянутое понятие для удобства изложения тех традиций, которые в одном все же оказались сходны и тем самым отличны от западной философии: на протяжении всей своей многовековой истории они так и не смогли стать полностью независимыми от религии, “конструировать мысль из себя”, не связываясь с религиозными предпосылками, не опираясь на догмы вероучений.

Оговоримся с самого начала, что изложение не будет носить систематического характера, позволяющего воспроизвести историю индийской, китайской или арабо-мусульманской философии в подробностях имен, школ, систем. На этот счет уже есть немало содержательных и весьма обстоятельных исследований, как зарубежных, так и отечественных. Жанр учебника диктует иной подход: отказаться от несбыточного желания “прослушать все звуки” какой-либо из “восточных” традиций, а вместо этого попытаться уловить и передать читателю “гармонию этих звуков”, т.е. постараться представить некоторое общее понимание предмета.

Отрешиться от отдельных “звуков” возможно, однако нам не удастся освободиться от аккордов, каковыми в изложении будут разделы, посвященные воззрениям на общее строение мироздания, место и роль в нем человека, способы и пути постижения Истины. Поскольку предстоит говорить одновременно об индийской, китайской и арабо-мусульманской философиях, изложение будет неизбежно отличаться “многоголосием”, естественно, затруднительным для неподготовленного восприятия, но, надеемся, в конечном счете принятого читателем.

Глава 1. РОЖДЕНИЕ ФИЛОСОФИИ

Середина I тысячелетия до н.э. — тот рубеж в истории развития человечества, на котором в двух очагах древней цивилизации — в Индии и Китае — практически одновременно с Грецией возникает философия.

Историкам еще предстоит ответить на вопрос, почему именно VI в. до н.э. выделяется из общей череды столетий I тысячелетия до н.э. как время взрыва интеллектуальной энергии. Но уже сейчас известны многие предпосылки экономического, социального, политического и, наконец, духовного плана, подготовившие указанный перелом. Скачок в развитии производительных сил, появление товарно-денежных отношений, ослабление родо-племенных структур, возникновение первых государств, рост оппозиции традиционной религии, критика нормативных нравственных установок и представлений, усиление критического духа и рост научных знаний — вот некоторые факторы, из которых складывалась духовная атмосфера, благоприятствовавшая рождению философии.

Общность генезиса не исключала своеобразия путей формирования систематизированного философского знания в различных очагах цивилизации.

В Индии этот путь пролегал через оппозицию брахманизму, ассимилировавшему племенные верования и обычаи, основанному на ведическом ритуале, зафиксированном в четырех самхитах, или Ведах (веда — знание) — сборниках гимнов в честь богов и ритуальных заговоров. Каждая Веда позднее обросла брахманами, т. е. описаниями обрядов и истолкованиями обрядовых текстов, а также араньяками (“лесные книги”), предназначенными для отшельников, и, наконец, упанишадами (от словосочетания “сидеть около ног учителя”) — текстами эзотерического, преимущественно космогонического, знания. Весь корпус ведических текстов считался шрути, т.е. священным откровением. Истинными знатоками и толкователями ведической мудрости выступали представители высшей касты — брахманы. Однако ломка племенных отношений, кризис родовой морали поколебали незыблемость авторитета жрецов, безусловность предписываемого ими ритуала. Первыми “еретиками”, осмелившимися поставить под сомнение всевластие брахманов и обрядовую рутину, стали аскеты, проповедники. Их называли шраманами, т.е. “подвижниками”.