История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 1: философия древности и средневековья

Что же касается внутришкольных стимулов к сочинению диалогов, то к их числу прежде всего следует отнести постепенно развивающуюся в школе Платона стихию диспутов, которая провоцирует написание «Евтидема». По «Менону» мы можем судить, что математика постепенно занимает в Академии все большее место. Темы «Федона» (бессмертие души), «Хармида» (одна из главных добродетелей — здравомыслие), «Лисида» (дружба) показывают, какие проблемы были в Академии предметом наиболее заинтересованного обсуждения.

Раскрытие этих тем Платон доверяет Сократу и постепенно с полным самозабвением входит в увлекательную литературную игру воссоздания жизни ушедшего V в. до н.э., когда его учитель мог вести подобного рода беседы. Естественным образом он вовлекает в эту игру своих учеников, которые в подражание Платону пишут диалоги и подчиняются правилам, заданным учителем: по видимости отвлекшись от современности, изображают в качестве действующих лиц Сократа и его современников. Ученики по образцу и при участии Платона сочиняют знаменитый диалог «Критон», а также диалоги «Лахет», «Алкивиад», «Гиппий меньший», «Ион» и др. Эта литературная игра позволяет сплотить школу стилистически некоим консервативным и реакционно-аристократическим пафосом, а также постепенно определяет круг проблем, которые и мы со времен Платона считаем наиболее важными для философии.

Само слово “философия” во времена Платона употреблялось в довольно широком значении: им, в частности, пользуется знаменитый оратор и политический мыслитель Исократ для того, чтобы обозначить то, чем он сам занимался в своей риторической школе, которая одновременно была своего рода политическим клубом. Платон, отстаивая позиции своей школы, постепенно переходит от более общего значения слова “философия” — стремление к учению, страсть к знанию, — с каким мы встречаемся, например, в диалогах «Федр» (239b), «Горгий» (484с), «Евтидем» (288d) и др., к подчеркиванию в нем совершенно определенного аспекта.

В VII книге «Государства» (521с) Платон рассуждает об образе жизни, посвященном истинной философии, и замечает, что именно он позволяет возвести душу к истинному бытию. Вслед за этим Платон разбирает, какие науки позволяют душе ученика постепенно отвлечься от мира зыбкого мнения и перейти к истине и бытию: ими оказываются прежде всего арифметика, геометрия, астрономия и музыка, а венчает все науки диалектика, т. е. искусство рассуждать, благодаря чему человек, “минуя ощущения, посредством одного лишь разума устремляется к сущности любого предмета и не отступает, пока при помощи самого мышления не постигнет сущности блага” (532а). Эта простая и прекрасная формула позволяет Платону вместить в понятие философии все основные черты ее предшествующего развития: завещанная пифагорейцами “любовь к мудрости”, проявляющаяся прежде всего в изучении математических наук; парменидовское стремление освободиться от мира мнения и подняться к миру подлинного бытия, совпадающего с подлинной мыслью; а осознанная и сформулированная софистами необходимость “воспитывать людей” трансформируется в стройную систему формирования совершенной добродетели, явленной в полноте Сократом.

Проблемы педагогические и политические рассматриваются в «Государстве» до такой степени слитно потому, что само государство, по Платону, отражает строение нашей души с ее вожделеющим, пылким и разумным началами, которым в государстве соответствуют сословия ремесленников, воинов и философов-правителей. Воспитание отдельной души и построение истинного государственного устройства совпадают по существу, поскольку, правильно установив способности и потребности людей, распределив все население государства по сословиям, дав представителям каждого сословия соответствующее воспитание и приобщив к соответствующему образу жизни, мы и получаем совершенное государственное устройство. Его высшими типами оказываются монархия и аристократия, а низшими — олигархия (власть немногих богатых) и демократия (власть народа, т. е. всех полноправных граждан), которая слишком легко превращается в охлократию (власть толпы), а та в свою очередь неизбежно скатывается к тирании. И если подлинный правитель — философ — строит всю свою деятельность на основе созерцания подлинного бытия и умения согласовывать ее с общим божественным замыслом мироздания, то тиран оказывается символом нарушения всех божественных и человеческих законов и установлений.

Однако, когда Платон выстраивает свое идеальное государство, перед ним встает необходимость понять его место внутри человеческой истории и укоренить его в космосе. Так Платон постепенно приходит к «Тимею», где рисует величественную картину мироздания в целом — макрокосма, и дает описание человека — микрокосма — во всей его психофизической определенности. А в незавершенном «Критии» предполагалось утвердить человека и человеческое общество в исторической реальности.