История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты

За дискуссией об Аландских островах крылось крайне сдержанное отношение шведского правительства к борьбе Финляндии за независимость. Оборонительная политика Швеции на Востоке в XIX в. была чрезвычайно выгодной. Шведское правительство последовательно избегало вмешательства в финляндско-российские конфликты об автономии Великого княжества. Еще в 1918 г. Швеция отказалась официально поддерживать белых в финляндской гражданской войне. Учитывая это, внешнеполитическое руководство Финляндии в начале 20-х годов пыталось развивать сотрудничество в области безопасности с другими новообразованными пограничными государствами — Польшей, Литвой, Латвией и Эстонией. Эти попытки вскоре разбились о внутренние конфликты интересов, но с Эстонией Финляндия все же негласно достигла определенного сотрудничества в области военной разведки и боеготовности.

Гражданская война отбрасывала длинную тень также на внутреннюю политику Финляндии. Этим объясняется тот факт, что на протяжении всех 20-х годов страной руководили недолговечные правительства, а политический климат отличался серьезными идеологическими противоречиями. Хотя осужденные красногвардейцы постепенно были амнистированы, неизбежное недоверие между социалистическим и буржуазным лагерями долго осложняло мирное сосуществование в общей республике. Большинство жителей страны оценило завоеванную независимость, но значительно меньшее их число было готово внести коррективы в свое собственное понимание того, как именно этой независимостью воспользоваться.

Бурный характер внутриполитической жизни усугублялся тем, что ни один из первых президентов республики не находился у власти дольше одного мандатного периода. К. Ю. Стольберга (1919–1925) сменил Лаури Кристиан Реландер (1925–1931), выдвинувшийся из рядов партии Аграрный союз. Его, в свою очередь, сменил представитель правых П. Э. Свинхувуд (1931–1937), занимавший еще в 1917–1918 гг. пост регента. Авторитет Свинхувуда был достаточно велик, чтобы справиться с дерзкими главарями праворадикального Лапуаского движения. [22] Пребывание на президентском посту представителя Аграрного союза Кюэсти Каллио (1937–1940) было прервано по причине его болезни, из-за чего Каллио в еще меньшей степени, чем его предшественники, успел стать авторитетной руководящей фигурой в государстве. Несмотря на то, что правительственная реформа однозначно дала президенту полномочия формировать внешнюю политику страны, на практике эту ответственность с президентом разделял премьер-министр или министр иностранных дел. Одновременно подчеркивались церемониальные функции президентской должности, в связи с отсутствием в Финляндии монарха и королевского дома.

Как же развивалась внутренняя политика? В 1922 г. в лагере социалистов произошел открытый раскол. Коммунисты, находившиеся под советским влиянием, отмежевались от Социал-демократической партии, руководство которой с 1919 г. пропагандировало путь к социализму через реформы. В буржуазном же лагере раскол был вызван вопросом о контроле над шюцкоровцами, которые утвердились в стране в качестве постоянных сил ополчения и накопили значительный запас вооружений, не имея при этом однозначных связей с государственной властью. В итоге правительство более серьезно взялось за шюцкоровцев, сузив возможности бывших активистов использовать их формирования как внепарламентское средство нажима. Но, несмотря на это, в течение всего межвоенного периода шюцкоровцы воспринимались как скрытая угроза демократии — особенно лагерем левых.

Другим больным вопросом на повестке дня был и остался впоследствии статус в Финляндии шведского языка. Борьба фенноманов в сфере культуры была успешной, и в 1906 г. принятая сеймом реформа положила конец доминированию шведскоязычной элиты в политической жизни. Это способствовало дальнейшему вытеснению шведского языка финским, а также тому, что в течение 1880–1940 гг. доля шведскоязычного населения Финляндии сократилась с более чем 14 до менее чем 10 %. И все же, к раздражению поборников финноязычия, во многих общественных секторах шведскоязычный элемент был значителен. К началу 20-х годов шведский являлся родным языком более чем для половины коммерческой элиты страны. Наблюдался также явный численный перевес шведскоязычных в науке, искусстве и культурной жизни в целом.