История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты

При заключении Ништадтского мира в 1721 г. была проведена новая государственная граница, которая практически расколола Финляндию надвое. В то время как Западная Финляндия осталась интегрированной частью шведского королевства, Карелия со своим центральным городом Выборгом была присоединена к России и административно теперь считалась Выборгской губернией. Расширение России происходило не путем централизации земель вокруг единого государства, а по принципу лоскутного одеяла, представлявшего различные управленческие модели. Жителям Выборгской губернии позволили сохранить лютеранскую веру и шведские законы. Кроме того, население избежало крепостничества. Экономические успехи губернии объяснялись географической близостью к Санкт-Петербургу. В наиболее благоприятном положении оказался Выборг. Через связи с Прибалтикой его бюргерство вновь приобрело ярко выраженный немецкий компонент. Языковое многообразие Выборга (финский, шведский, немецкий, русский языки) достигло расцвета именно в XVIII в.

Также и в «шведской» Финляндии управление и культура оставались без изменений, но в государственной политике началась совершенно новая фаза, именуемая эпохой правления сословий. В 1719–1724 гг. на смену абсолютизму в Швеции пришла парламентская конституция, которая по тем временам была весьма радикальной и имела аналог лишь в Великобритании. Законодательная власть перешла к четырем сословиям одновременно. Сословия собирались на заседания риксдага, как правило, каждые три года, а их политические решения осуществлялись Государственным советом. Король заседал в риксдаге и имел два голоса в Государственном совете, но голоса других членов совета, состоявшего из лиц, пользовавшихся доверием сословий, легко получали перевес. Наиболее влиятельным сословием оставалось дворянство, но и оно было вынуждено искать поддержки у других сословий, что давало, в частности, крестьянству новые возможности для политического влияния.

Изменения в политической системе способствовали появлению двух конкурирующих партий, «шляп» и «колпаков», которые по очереди пребывали у власти и управляли государством, если набирали большинство голосов в риксдаге. Партия «колпаков» под предводительством графа Арвида Горна правила до 1738 г., после чего власть перешла к «шляпам», которые удерживали ее вплоть до 1772 г., когда Густав III вновь ввел абсолютную монархию. Горн проводил оборонительную восточную политику, что дало его реваншистски настроенным противникам повод прозвать его самого и его приспешников «трусливыми ночными колпаками».

Вначале основной идеей «шляп» было отвоевать утраченные земли на востоке. «Шляпы» получили значительную экономическую поддержку от Франции, так как в ее интересах было остановить российскую экспансию. Через три года после прихода «шляп» к власти началось плохо подготовленное наступление на Россию, вошедшее в историю под названием «войны шляп» (1741–1743). Это наступление вскоре превратилось в отступление и привело к повторной оккупации Россией Финляндии. Оккупация была снята по Абоскому мирному договору 1743 г. В итоге шведско-русская граница еще больше отодвинулась к западу. Одновременно Швеция обязалась не вступать ни в какие альянсы без согласия России.

Новое и еще более унизительное поражение положило начало невиданным интригам в шведско-финской внешней политике. Еще во время «войны шляп» российская императрица Елизавета в пропагандистских целях пообещала Финляндии государственную независимость — нелепая идея, впрочем, сделавшая Финляндию интересным козырем в дипломатической развязке событий. «Колпаки», не колеблясь, начали закулисные переговоры с Россией и неоднократно призывали русских вновь завоевать Финляндию с целью свержения власти «шляп». Оккупация 1742–1743 гг. была вовсе не катастрофой, а, напротив, даже доказала, что владычество России может принести некоторые преимущества — например, свободу торговли.

«Шляпы» тоже не были склонны считать Финляндию своим приоритетом, но подобное отношение их партии изменилось после позорного поражения. В 1747 г. они начали планомерно укреплять вооруженные силы и экономику страны в оборонительных целях. Эта переоценка ценностей выражалась в общегосударственном проекте возведения новых приграничных фортификационных сооружений, финансируемых в большой степени за счет французских субсидий. Современниками проект однозначно воспринимался как оборонительная мера, но, как справедливо указывала оппозиция «колпаков», его осуществление требовало столь крупных затрат, что у государства не было шансов модернизировать армию в остальном.