История франков

Муммол повторил, что он хочет увидеть священные реликвии. Евфроний тогда пообещал ему две сотни золотых монет, но так и не смог отговорить его уйти; Муммол обязательно хотел, чтобы ему показали реликвии. Оказалось, что они спрятаны в шкатулке, стоявшей в нише высоко над алтарем. Муммол велел приставить к стене лестницу и приказал одному из дьяконов епископа Бертрама взобраться по ней.

Мужчина вскарабкался по ступенькам лестницы и схватил шкатулку, но он так сильно трясся, что стало ясно, что он не спустится живым. И все же, как я уже сказал, он удержал шкатулку, вынул ее из ниши и спустился. Муммол открыл шкатулку и обнаружил, что там лежит кость из пальца святого.

Сохраняя самообладание, он ударил ее своим ножом и с большим трудом разломал. Небольшая кость раскололась на три куска, разлетевшиеся по комнате во все стороны. Мне кажется, что вряд ли мученику понравилось бы то, что происходило.

Евфроний горестно заплакал, и все трое склонились в молитве, умоляя Господа явить Свою милость и открыть им фрагменты, исчезнувшие из вида. Когда они закончили молиться, то обнаружили куски кости. Муммол взял один из них и ушел, но мученик явно не одобрил его поступок, как нам станет ясно из продолжения истории.

Находясь в Бордо, Гундовальд и Муммол велели священнику Фаустиану принять должность епископа Дакса. Там недавно умер местный прелат, и Ницетий, граф города и брат Рустика, епископа города Эр, заручился письменным разрешением Хильперика, чтобы выбрить тонзуру и сделаться епископом епархии. Гундовальд же аннулировал все распоряжения Хильперика, созвал епископов и велел им благословить Фаустиана. Главный среди них, епископ Бертрам, испугался того, что может произойти, и велел Палладию, епископу Сента, дать благословение. Известно, что в то время он страдал болезнью глаз. На посвящении оказался и Орест, епископ Базаса, но он отрицал это, когда позже предстал перед королем.

32. После этого Гундовальд отправил еще двух послов к королю Гунтрамну. В соответствии с обычаями франков они везли освященные жезлы, чтобы никто не помешал им, и они вернулись бы с ответом по выполнении своей миссии. Еще до того, как они получили аудиенцию короля, они оказались настолько глупыми, что открыли нескольким людям, чего собираются достичь. Об этом незамедлительно доложили королю Гунтрамну, и их привели к нему в цепях.

Они не стали отрицать, для чего они пришли и что собираются просить, кого ищут и ради кого прибыли. «Гундовальд, недавно прибывший с Востока, утверждает, что он является сыном короля Хлотаря, твоего собственного отца, – заявляли послы. – Он направил нас потребовать ту часть царства, что причитается ему. Ты должен знать, что, если ему не передадут эти земли, он соберется напасть на тебя во главе войска. Все самые влиятельные люди той части Галлии, что лежит за рекой Дордонь, объединились под его знаменами. Вот послание, что он посылает тебе: «Когда мы встретимся на поле боя, Господь рассудит, являюсь я или нет сыном Хлотаря».

Услышав это, Гунтрамн разъярился, он велел растянуть послов на дыбе, чтобы они еще раз подтвердили, говорят ли правду, и если в глубине сердца они хранят другие секреты, то с помощью пыток следует принудить их сказать все, хотят они этого или нет. Не в силах терпеть дальнейшие муки, послы признались, что племянницу Гунтрамна[188], дочь короля Хильперика, отправили в ссылку вместе с Магнульфом, епископом Тулузы, а все ее сокровища достались Гундовальду, к которому обратились все вельможи короля Хильдеберта. Но главное, что Гундовальда пригласил в Галлию Гунтрамн Бозон, когда несколько лет назад был в Константинополе.

33. Послов высекли и бросили в темницу. Затем король Гунтрамн распорядился, чтобы призвали его племянника Хильдеберта, который должен был услышать новости, принесенные послами. Затем уже вдвоем они допросили пленников, и те повторили им то, что уже выслушал король Гунтрамн. Как я уже говорил вам, они продолжали утверждать то, что знали о заговоре, и это стало в общих чертах известно всем значительным личностям в королевстве.

Вот почему некоторые начальники короля Хильдеберта опасались прибыть на это расследование, подозревая, что их могут посчитать участниками заговора. Гунтрамн передал свое копье в руки короля Хильдеберта и заявил: «Это знак, что я должен передать все мое царство тебе. Иди и в соответствии с этим знаком прими под твое собственное правление все мои города, как будто они твои. Как следствие совершенных мною грехов, ни один из мужских потомков по моей линии не остался в живых, кроме тебя, сына моего брата. Я исключаю всех остальных из порядка наследования. Именно ты мой наследник, и ты должен унаследовать все царство».