История франков (Книги 1-5)

Стиль и язык Григория Турского формировались не только под влиянием разговорного латинского языка, но и под влиянием христианских авторов и особенно латинских переводов Библии, наиболее яркие места из которой он приводит часто либо дословно, либо перефразируя их. Библейские цитаты Григорий включает не только для доказательства истинности католического учения, но и для характеристики того или иного персонажа, того или иного события и явления. Так, например, грабеж местного населения свадебным кортежем королевы Ригунты (VI, 45) Григорий характеризует словами пророка Иоиля из Ветхого завета: "Оставшееся от саранчи поела гусеница; оставшееся от гусеницы поел жук; что оставил жук, съела ржа" (Иоил., 1, 4).

Наибольшее влияние на стиль и язык сочинения Григория Турского оказал латинский перевод Нового завета, приспособленный к широким кругам простого народа. В новозаветной литературе часто использовались прямая речь для передачи живого разговора, краткие диалоги, лексика народной латыни, обиходные слова, нравоучительные сентенции и др.

Отдельные выражения и слова из Библии органически вошли в текст произведения Григория. Достаточно упомянуть такие выражения, как "сделал это в простоте сердца моего", "во всякой благости", "воздать каждому по делам его", "мужайся", "кто роет яму ближнему своему, сам в нее упадет", "все это - суета", "воздев горе руки и глаза", "изобличай глупца, он умножит ненависть к тебе" и многие другие, которые теряют у него свою первоначальную религиозную окраску и приобретают новое обыденно-житейское содержание и в большинстве случаев назидательный смысл.

Стараясь украсить свой стиль, Григорий обращается к Вергилию. Реминисценции и цитаты из "Энеиды" позволяют думать, что Григорий хорошо знал ее. Он охотно включал в свои произведения стихотворные строки из "Энеиды", преимущественно из первых ее книг. Так, в сочиненной им речи королевы Хродехильды против языческих богов он заставляет королеву цитировать стих из первой книги "Энеиды": "...Jovisque et soror et coniux" "...Я и сестра и супруга Юпитера" (I, 46, 47). Этим цитированием Григорий подчеркивает свое отрицательное отношение к античным богам, в частности к Зевсу (Юпитеру). А стихотворная строка: "quid nоn mortalia pectora cogis auri sacra famis?" - "К чему не склоняешь ты смертные души, // К злату проклятая страсть?" (III, 56) встречается у него довольно часто и в разных вариантах. Некоторые стихотворные строки, заимствованные из "Энеиды", цитируются Григорием Турским не совсем точно, а некоторые перефразируются им, становятся как бы его собственными27. Кроме Вергилия, Григорий Турский обращается также к Саллюстию, цитируя в двух местах (IV, 13; VII, 1) отдельные высказывания из "Заговора Катилины". Этим и ограничиваются его заимствования из римских авторов, с произведениями которых он познакомился, видимо, еще в раннем возрасте.

Но для украшения речи Григорий использует и свои собственные стилистические средства. У него есть излюбленные, правда простовато-неприхотливые, художественные приемы, такие, как, например, повторение одних и тех же или схожих производных слов: Latium petiit ibique et latuit (III, 23); In hos sepulchro super sepultum vivens presbiter sepelitur (IV, 12); Iniqua inquit (V, 43) и др.; игра слов с именами, часто непередаваемая в переводе: convenitur ad Convenas (VII, 35), vir nomine Virus (X. 8).

Употребление синонимов во многих местах вызвано, на наш взгляд, не путаницей в словоупотреблении, а желанием Григория разнообразить слова. Например: ad metatum regressus, ad domum regressus - "возвратился домой"; discus, catinus - "блюдо"; ancilla, famula, serva - "служанка, раба"; pignora, reliquiae - "мощи"; tenturia, papiliones - "палатки" и др.

Заканчивая краткий обзор языка и стиля "Истории франков", можно прийти к выводу, что, несмотря на изменения, свойственные латинскому языку позднего периода, латинский язык Григория Турского еще не совсем утратил связь с литературным латинским языком, как это можно наблюдать в текстах VII в. у Фредегара. Но это и не разговорный язык, хотя многие элементы его и проникли в письменную речь Григория Турского. Именно эти элементы разговорного языка, в дальнейшем послужившие фундаментом для образования французского и других романских языков, до сих пор привлекают внимание филологов-романистов.

Латинский язык Григория Турского нельзя оценивать, как это делали ученые XVII и XVIII вв., только с точки зрения классического латинского языка и считать его грубым и некультурным. Язык "Истории франков" был таким, каким создала его эпоха, и мы должны быть благодарны автору за то, что он искренне стремился поведать будущим поколениям о происходящих исторических событиях на том языке, который еще сохранял жизнь и выполнял те задачи, которые ставило перед ними время, вплоть до создания национальных романских языков, развившихся из народного разговорного латинского языка.

Текст воспроизводится по изданию: Григорий Турский. История франков. М. Наука. 1987

ИСТОРИЯ ФРАНКОВ (HISTORIA FRANCORUM)