Читаем История франков (Книги 6-10) полностью

5. Итак, когда король Хильперик все еще находился в упомянутой вилле, он решил ехать в Париж и приказал отправить обоз. Когда я пришел к нему, намереваясь проститься, появился один иудей по имени Приск, с которым король был знаком, ибо он покупал для короля товары. Ласково потрепав его волосы рукой, король обратился ко мне со словами: "Приди, святитель божий, и возложи руку на его голову"13. Но так как иудей воспротивился этому, король сказал: "О дух строптивый и род всегда неверный14, не понимающий, что сын божий возвещен ему голосами пророков, не понимающий того, что таинства церкви выражена в ее священнодействиях". В ответ на слова короля иудей сказал: "Бог и в брак не вступал, и потомства не плодит, и совладетеля царствия своего не терпит, говоря устами Моисея: "Видите, видите, что Я Господь, и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвлю и Я оживлю, Я поражу и Я исцелю""15. На это король молвил: "Господь из духовного чрева родил предвечного сына, ни возрастом не младшего, ни могуществом не меньшего, о котором сам говорит: "Из чрева прежде денницы Я родил Тебя"16. Итак, его, до века рожденного, он в последние веки послал в мир исцелителем, как говорит твой пророк: "Послал Слово Свое и исцелил их"17. А что ты говоришь, что он сам никого не родил, то послушай пророка твоего, говорящего со слов господних: "Я ли, заставляющий Других рождать. Сам не могу родить?"18. Это ведь он сказал о народе, который вновь рождается в нем через веру". В ответ на эти слова иудеи сказал: "Разве бог мог стать человеком, родиться от женщины, подвергнуться избиению и быть осужденным на смерть?". Так как при этих словах король хранил молчание, то я, вмешавшись в разговор, сказал: "Если бог, сын божий, стал человеком, то это произошло не ради него, а ради нас. Ибо если бы он не воспринял человеческой природы, он не смог бы освободить человека от плена греховного и от рабства диавола. Я приведу свидетельства не из Евангелий и Апостола, которым ты не веришь, а из твоих книг и сражу тебя твоим же оружием, как некогда, как мы читаем, Давид поразил Голиафа19. Итак, что бог мог быть человеком, послушай своего пророка. "И Бог и человек, - говорит он, - и кто познает его?"20. И в другом месте: "Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним; Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми"21. О том же, что он родился от девы, послушай также, что говорит твой пророк: "Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил"22, "что значит: с нами Бог"23. Что же до того, что он должен был подвергнуться избиению, быть пригвожденным к кресту, быть преданным другим поруганиям и претерпеть их, другой пророк сказал: "Пронзили руки мои и ноги мои, разделили ризы мои между собой"24и прочее. И еще: "Дали в пищу мне желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом"25. И что самим крестным древом он возвратил во царствие свое гибнущий и сущий во власти диавола мир, об этом также говорит Давид: "Господь царил с дерева"26. Не потому, что он раньше не царствовал у отца, но потому, что теперь он получил новое царствование над народом, который он освободил от рабства диавола". Иудей на это ответил: "Зачем же богу было нужно терпеть такое?". Ему я: "Тебе я уже сказал, что бог сотворил человека невинным, но человек, соблазненный хитростью змия, нарушил заповедь, и поэтому он был изгнан из рая и обречен на мирские страдания. Но смертью Христа, единородного божия, человек вновь примирился с богом-отцом". Иудей сказал: "Разве бог не мог послать пророков и апостолов, которые наставили бы человека на путь праведный, не будучи самому униженным восприятием плоти?". На это я сказал: "С самого начала род человеческий всегда грешил, и его никогда не страшили ни потоп, ни пламя содомское, ни казни египетские, ни чудесное разделение моря и Иордана. Человек всегда сопротивлялся божьему закону, не верил пророкам, и не только не верил им, но даже убивал тех, кто проповедовал покаяние. Посему если бы он сам не сошел на землю для искупления человека, никто другой не мог бы исполнить этого. Рождением его мы возродились. крещением его омылись, ранами его исцелились, воскресением его восстали, вознесением его прославились. А что он (Христос) должен был прийти, чтобы уврачевать болезни наши, пророк твой говорит: "Ранами Его мы исцелились"27. И в другом месте: "И грехи наши на Себе понесет и будет ходатаем за преступников"28, и еще: "Как овца веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. Во смирении суд Свой претерпел. Род Его кто изъяснит?29Господь воинств - имя Его"30. Об этом говорит также и Иаков, от которого, как ты хвалишься, ведешь свой род, когда он, благословляя своего сына Иуду, сказал, обращаясь как бы к самому Христу, сыну божию: "Поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда. Из семени, сын мой, взошел ты. Возлегши, уснул ты, как лев, как скимен льва. Кто пробудит его? Прекрасны очи его паче вина, и белы зубы его паче молока. Кто, говорит, пробудит его?"31. И хотя он сам сказал: "Имею власть отдать жизнь Мою и власть имею опять принять ее"32, однако апостол Павел говорит: "Кто не поверит, что Бог воскресил Его из мертвых, тот не спасется"33Несмотря на то, что мы говорили и то, и другое, однако несчастный никак не склонился к вере34. Так как иудей хранил молчание и король видел, что до его сердца не доходят эти речи, король обратился ко мне, чтобы получить благословение и уехать. При этом он сказал: "Скажу тебе, епископ, слова Иакова, сказанные им ангелу, который говорил с ним: "Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня"35С этими словами он приказал подать мне воды для омовения рук. После омовения я сотворил молитву, взял хлеб и, возблагодарив бога, вкусил его сам и предложил королю. Отпив глоток вина, я попрощался и ушел. Король же сел на коня и вместе с супругой, дочерью и всем своим семейством возвратился в Париж.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука