Читаем История Франции полностью

История Франции

Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др., считается подлинным мастером психологической прозы. Однако значительную часть наследия писателя составляют исторические сочинения. Ему принадлежит целая серия книг, посвященных истории Англии, США, Германии, Голландии. В «Истории Франции», впервые полностью переведенной на русский язык, охватывается период от поздней Античности до середины ХХ века. Читая эту вдохновенную историческую сагу, созданную блистательным романистом, мы начинаем лучше понимать Францию Жанны д. Арк, Людовика Четырнадцатого, Францию Мольера, Сартра и «Шарли Эбдо», страну, где великие социальные потрясения нередко сопровождались революционными прорывами, оставившими глубокий след в мировом искусстве.

Андре Моруа , Андрэ Моруа , Марина Цолаковна Арзаканян , Марк Ферро , Павел Юрьевич Уваров

Культурология / История / Учебники и пособия ВУЗов / Образование и наука18+

Андре Моруа

История Франции

André Maurois

HISTOIRE DE LA FRANCE

Copyright © Les Héritiers Andre Maurois, Anne-Mary Charrier, Marseille, France, 2006


Оформление обложки Валерия Гореликова

Подбор иллюстраций Екатерины Мишиной


© А. Серебрянникова, перевод, 2007, 2016

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство КоЛибри®

Предисловие



«Вы уже написали „Историю Англии“ и „Историю Соединенных Штатов“», – сказали мои американские и английские издатели. Осталось завершить трилогию великих свободных наций и написать также и «Историю Франции». Я ответил, что уже существует множество «Историй Франции». «А разве не было уже написано множество „Историй“ наших стран? Мы не ждем, что вы обнаружите новые документы, но вы должны ясно и просто изложить то, что знаете сами».

Я колебался. Шла война. Я тоже испытывал необходимость обратиться к прошлому Франции, чтобы обрести в нем надежды на ее будущее; кроме того, я хотел, чтобы за границей ее лучше понимали. И я решил согласиться. Одна часть книги была написана в Америке, другая – в Африке, а последняя (та, где говорится о Третьей республике) – в Перигоре и Нейи. Что получилось из этой долгой работы? Судить не мне, а сам я могу только сказать о целях ее написания.

Я хотел объяснить читателю, почему Франция стала Францией. Она соседствует с Англией; не раз их пути развития совпадали. Почему же со временем обе нации так сильно разошлись? Откуда эти глубокие различия в характерных чертах и социальных институтах? Я попытался дать ответ на эти вопросы. Но вместе с тем от меня ждали Историю, а не эссе. Следовательно, нужно было дать связное изложение, нарисовать портреты. Общие рассуждения должны были предстать как заключения, а не как аксиомы. Поэтому в конце каждой из шести частей читатель найдет главу, в которой я обрисовал путь, пройденный Францией за описываемый период.

Я хотел сохранить правильное соотношение пропорций и, так же как я сделал это в отношении двух других стран, отвести нашему времени его законное место. Настанет день, когда будет не только можно, но даже необходимо написать «Историю Франции» с 1939 по 1947 г. Я не мог этого сделать в рамках настоящей книги: ее последние главы можно рассматривать всего лишь как оправу, которая оживет и получит свое наполнение, когда немного улягутся страсти. На протяжении всей книги я старался не искажать фактов в угоду своим чувствам. Не знаю, удалось ли мне это; иногда предубеждение может проскользнуть даже в самые оберегаемые от этого сочинения. Я старался как можно лучше взвешивать все за и против. В трудах Тэна и Мишле, Олара и Матьеза я всей душой старался распознать истину. Но это вовсе не означает, что мне всегда удавалось ее найти.

В отличие от двух предыдущих работ, здесь нет библиографии. Да и как я мог бы ее составить? С самого детства я читал книги по истории Франции, биографии, мемуары. Этот список стал бы бесконечным и скорее подлинным, чем правдоподобным. Впрочем, вы найдете весь этот список у Лависса, у Альфана и у Саньяка, в томах «Коллекции исторического синтеза» и в томах собрания «Клио». Но я хотел бы выразить свою признательность и книгам, и тем людям, которые помогли мне лучше понять определенные эпохи. Это Жуанвиль и Фруассар, Коммин и Рец, Сен-Симон и Мемориал, читателя следует адресовать к Токвилю и Альберу Сорелю, к Тэну, к Сент-Бёву, к Гизо, к Фюстелю де Куланжу, к Камилю Жюллиану, к Лагорсу, к Габриэлю Аното, к Бенвилю. Среди моих современников я многим обязан прекрасным книгам Луи де Мадлена, Марка Блока, Анри Пиренна, Дюка де Лафорса, Жозефа Кальметта, Этьена Жильсона, Пти-Дютайи, Фюнк-Бретано, Луи Альфана, Анри Фосийона, Жерара Вальтера, Леви-Мирпуа, Даниэля Алеви, Альбера Тибоде, Филиппа Саньяка и Люсьена Февра. Что касается самого последнего периода, то следует упомянуть труды Андре Зигфрида, Франсуа Гогеля («Партии при Третьей республике»), Шарля Моразе («Буржуазная Франция»), Адриана Дансетта («История освобождения Парижа»), Жана Фурастье и Анри Монтэ («Французская экономика в мире»).

Стараясь избежать возможных ошибок, я обратился к Анри Гиймену, агреже по истории, с просьбой прочесть мой текст. Робер Лакур-Гайе любезно просмотрел раздел финансов. И больше, чем обычно, мне постоянно помогала в работе моя жена.

A. M.

Книга первая

Происхождение и Средневековье



I. О том, как Галлия стала римской

Перейти на страницу:

Все книги серии Города и люди

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология