История Франции

Важнейшей особенностью этого процесса автор считает постоянные конфликты между различными компонентами национального сообщества: провинциями и центром, королями и феодалами, затем городской буржуазией, монархией и республикой, государством и церковью, католиками и протестантами, элитами и народными массами, внутри тех и других. Эти конфликты могли иметь разную интенсивность и форму — от идейных и политических баталий до мятежей и революций, выливаясь в некое подобие перманентной гражданской войны. Такое состояние усугублялось неоднозначными отношениями Франции с ведущими европейскими державами — Англией, Германией, Россией, колебавшимися от тесных союзов до кровопролитных войн. В англосаксонских странах конфликты в обществе смягчаются гибкой системой институциональных сдержек и противовесов. Во Франции же конфронтация идей, людей и классов приобретает порой не только материальное, но и ценностное содержание. В результате культура конфликта у французов, как правило, превалирует над культурой компромисса. Поэтому формирование прочного консенсуса вокруг общенациональных ценностей происходило во Франции скачкообразно, перемежаясь расколами и кризисами.

Тяжелые испытания, пережитые Францией и всей Европой на протяжении ХХ века — две мировые войны, экономические кризисы, революции, тоталитарные режимы, крушение колониальных империй — не могли не отразиться на коллективном самосознании всех европейских народов. На фоне глобализации мировой экономики, европейской интеграции, массовых миграций, научно-технического переворота, перемещения центра тяжести мировой политики сначала на запад — в США, затем на восток — в Азию былая «французская исключительность» постепенно уходит в прошлое. Однако национально-культурная идентичность французов отнюдь не стирается — она лишь утрачивает непримиримо конфликтный характер, свойственный ей в прошлом.

Автор не дает исчерпывающего ответа на вопрос о том, в какой мере эта эволюция является необратимой, и каким будет ее конечный результат. Он оставляет этот вопрос суду времени и читателей его увлекательной, яркой книги.

Ю.И. Рубинский,

доктор исторических наук,

руководитель Центра французских исследований

Института Европы РАН,

профессор НИУ — Высшей школы экономики

ИСТОРИЯ ФРАНЦИИ, ИЛИ РОМАН О НАЦИИ

Сегодня, когда пишется эта книга, процессы глобализации и строительство единой Европы приводят к постепенной эрозии национальных суверенитетов, и прежде всего суверенитетов европейских государств; но одновременно мы являемся свидетелями и того, что регионы, напротив, стремятся заявить о своей самобытности и хотят, чтобы с ней считались.

Поэтому столь важным представляется заново перечитать историю Франции, чтобы лучше понять, как жили люди этой страны в разные периоды ее истории, что побуждало различные социальные группы к тем или иным действиям и какой сегодня народу этой страны видится его история.

Для решения поставленной задачи необходимо вычленить характерные черты французской истории и французского общества, чтобы провести их сравнение с историей и обществом соседних стран, ибо только так можно понять, как и те и другие в прошлом и настоящем отвечали и продолжают отвечать на вызовы времени.

Ибо совершенно очевидно, что сегодня историю французской нации нельзя писать в отрыве от истории ее соседей.

История Франции должна быть сравнительной историей.

Уже получая ответ на самый первый вопрос: «Когда начинается история Франции?», убеждаешься, что, каким бы сведущим и образованным ни был респондент, отвечать на него он будет в зависимости от того, какую точку зрения разделяет. Впрочем, разве не так обстоит дело с большинством проблем, которые ставит история?

В этом легко убедиться, стоит только вспомнить любое историческое событие, ибо история присутствует в коллективной памяти, а то, как общество представляет себе историю, прямо влияет на восприятие обществом окружающего мира и самого себя.

В трудах историков, от Этьена Паскье и до Эрнеста Лависса и его последователей, прослеживаются вполне определенные задачи, которые авторы ставят перед собой, а именно: воспитать наследника престола достойным правителем, используя вместо древних exempla и moralia[2] исторические примеры; поразмышлять вместе с ним или с воспитателями о смысле истории и ее законах, чтобы лучше понять ее; описать и классифицировать архивы короля или республики, дабы национальное государство располагало исторической памятью и набором аргументов, способных служить орудиями защиты национальных интересов. И в каждом случае в этих трудах на первый план выступает забота об эффективности правления.

По мнению итальянского литературоведа Момильяно, если в эпоху эллинизма историки были относительно независимы, то уже в начале эпохи поздней Римской империи они попадают в зависимость от власти и ставят ей на службу свое перо.