История Франции

Система королевского налогообложения вступила в период интенсивного развития после периода относительного затишья XIII в. — правлений Филиппа II Августа и Людовика IX Святого. Этот спокойный период способствовал росту населения, процветанию торговли, накоплению богатств. Торговцы, ломбардцы, евреи и Церковь стали первыми жертвами конфискаций Филиппа IV Красивого, когда тому нужны были деньги, а золотые монеты иссякли. Денежные нужды еще более возросли с началом войны, названной Столетней: когда королю нужны были средства, вводился новый налог. Отныне королевское налогообложение простиралось за пределы королевского домена, налоги стали постоянными, и в целом оформилась система их взимания. Поводом к этому послужила плата выкупа за Иоанна II Доброго, захваченного в плен в 1356 г. в Пуатье, недоимки по которому еще выплачивались в 1400 г.

В основе этой системы лежали три налога, получившие постоянный характер и которые, с учетом освобождения, все сильнее давили исключительно на крестьян: подати, или мальтоты, взимаемые на предметы потребления, габель на соль, подымная подать, которая становится тальей. Все эти подати, изначально бывшие разовыми, исключительными, постепенно превратились в обычные, постоянные, окончательные. Талья — например, в нормандском краю Ко — вскоре становится основным гнетом для крестьянина. Во времена Сюлли она составляла 60 процентов поступлений в казну, причем ее сумма выросла с 1,2 миллиона турских ливров при Карле VII (1462) до 7,5 миллионов в 1568 г., т. е. увеличилась в два раза, учитывая изменение цен. В 1588 г. талья достигла 18 миллионов ливров, причем иногда, во времена Религиозных войн, ее выплачивали дважды: королю и Католической лиге — в зависимости от того, кто из них находился в этот момент у власти.

Выплачиваемая крестьянами талья была менее тяжелой в областях так называемой «действительной тальи», особенно на юге, где она представляла собой поземельный налог. В областях «личной тальи», куда входили север и две трети всей территории Франции, талья была произвольным налогом на доходы крестьян, которые оценивались налоговыми сборщиками. Во времена Людовика XIII и особенно Людовика XIV появление сборщиков налогов в деревнях сеяло панику.

Эта «оценка» вынуждала крестьянина скрывать свои реальные доходы, и без того низкие, сводя к минимуму «внешние признаки богатства», т. е., число окон и дверей, количество помещений в доме и т. д. Эта черта крестьянской психологии сохранялась долгое время, контрастируя с поведением народов, не знавших такой многовековой податной системы. Добавим также, что размер тальи, в отличие от других налогов, устанавливался и распределялся по провинциям государем и его Советом — ни Генеральные, ни провинциальные штаты его не утверждали, и парламенты ничего об этом не знали.

Помимо этого прямого налога в 1695 г. Людовик XIV установил также капитацию — подушный налог, который должны были платить все, кроме нищенствующих духовных орденов. Своеобразие его заключалось в том, что, согласно ему, устанавливалась классификация из 22 категорий, образуя тем самым фискальную иерархию. Этот налог, предложенный штатами Лангедока и утвержденный маркизом Луи де Поншартреном, стал первой попыткой всеобщего налогообложения.

Гораздо больше крестьяне страдали от налогов на продукты питания и напитки, главным образом вино, а также на игральные карты, табак и т. д. Эти налоги были с большой точностью инвентаризированы и регламентированы при Кольбере. Можно отметить полное отсутствие равномерности в том, как этим налогам подвергались те или иные провинции; примером является то, как в Бретани собирались налоги в пользу провинциальных штатов…

Но из всех косвенных налогов — такое название, правда, появляется лишь в XVIII в. — самым тяжелым была габель — и из-за жестокости, с которой она взималась сборщиками, и из-за того, что крестьянам было необходимо солить мясо, рыбу или масло для лучшего их хранения. К 1702 г. габель достигла своего пика, когда минимальное потребление соли было зафиксировано на уровне примерно 100 ливров, что было выше годовой потребности, и столько же соли надо было отдать сборщику. Крик «Да здравствует король без габели!» разносился по провинциям. Этот налог был самым ненавистным, неравноправным и, по-видимому, считался возмутительным, так как привилегированные слои пользовались правом «свободной соли», т. е. могли покупать необходимое количество соли по цене без учета налогов. Злоупотребления достигли апогея во времена Ришельё и Кольбера, вызывая бесчисленные крестьянские восстания и насилие, в частности в Бретани. Никогда еще участь крестьян не была такой жалкой. Об этом свидетельствовал Лабрюйер: