История Франции

Королевской власти, ослабленной тем, что регентство находится в руках женщины, пришлось противостоять притязаниям принцев крови, в том числе Бурбонов, особенно Антуана, мужа протестантской королевы Наварры Жанны д’Альбре. Под флагом религии они составили оппозицию Гизам — герцогам Лотарингии, взявшим юного Франциска II под опеку и возобновившим репрессии, продолжив тем самым политику Генриха II. Так, на Гревской площади был заживо сожжен советник Парижского парламента Анн дю Бур. Идя на казнь, он произнес слова, свидетельствовавшие о его вере в действенную силу Божественной милости: «Господи, не оставь меня, чтобы и я Тебя не оставил» (1559). К Гизам присоединились Монморанси, убежденные католики, возмущенные тем, что протестантские псалмы уже исполняются при дворе — у принцессы Конде и адмирала де Колиньи, защитника Сен-Кантена. Предместье Сен-Жермен превратилось в маленькую Женеву.

Так началась борьба двух лагерей, имевших в своем распоряжении — поскольку в тот период королевство не вело внешних войн — орды вояк, как дворян, так и не дворян, и всевозможных «господ», по определению кюре Провена.

Екатерина Медичи пыталась нейтрализовать влияние обеих партий, привлекая их ко двору, где главы лагерей находились бы в поле ее зрения. Будучи довольно равнодушной к вопросам религии, она, опираясь на помощь канцлера Мишеля де Л’Опиталя, пыталась разрешить их, устраивая арбитражи или собрания с участием обеих сторон. Екатерина организовала религиозный диспут в Пуасси, в ходе которого богословы так и не пришли к компромиссному решению. Тогда она вынудила их признать Амбуазский эдикт, разрешавший протестантам публичное отправление культа — но только за пределами города — и проведение синодов.

Главы обеих партий решили воспользоваться сложившимся положением для борьбы с абсолютизмом, который утвердился при Франциске I; монархи пренебрегали многими обычаями, привилегиями и другими законами королевства. Но то, что приняло форму дворянского мятежа, скоро стало борьбой за власть между королем, дворянством и Генеральными штатами, собравшимися в Орлеане. Здесь произошло столкновение двух сил — сторонников реформы Церкви и ярых преследователей еретиков. «Недовольные» могли оказаться в любом из противоборствующих лагерей. Протестанты подвергали сомнению саму природу королевской власти, а поборники ультрамонтанства порицали все увеличивающуюся независимость монарха от папы.

В период семи Религиозных войн, начавшихся с резни гугенотов в Васси в 1562 г., изменился характер и цели борьбы обоих лагерей.

Первоначально протестанты намеревались сформировать на основе своих Церквей отдельное общество, параллельное католическому. Это они предполагали сделать там, где у них было много сторонников, прежде всего в Пуату, в долинах рек Рона и Гаронна. В этих областях большая часть дворян примкнула к новой религии, и их примеру последовали представители различных социальных групп, в первую очередь наиболее образованных людей: адвокаты, торговцы, ремесленники. Так гугеноты из религиозной силы превращались в силу политическую. На кону стояло освобождение короля от диктата Гизов. После Варфоломеевской ночи была подвергнута сомнению идея монарха как помазанника Божьего и все большее распространение получала высказанная кальвинистом Теодором Безой мысль о том, что власть должна принадлежать народу, который в прошлом имел право выбирать короля.

Другой лагерь — так называемая «партия Бога», — группировавшийся вокруг Монморанси, Гизов, Монлюков, видел свою миссию в уничтожении всех противников установленного свыше мирского и Божественного порядка. Началась вербовка сторонников в народной среде с целью образования католических союзов, недовольных указами «политиков», утвердивших права гугенотов. Необходимо было создать партию, которая закрепила бы превосходство Церкви над государством, а также могла бы сопротивляться усилению абсолютизма.

Но были и те, кто не принадлежал ни к одному из лагерей и призывал положить конец убийствам и распрям. Одним из сторонников примирения был канцлер Мишель де Л’Опиталь, автор «Наставления государям» и «Проповеди мира» (1568). Герцог Алансонский, а затем и так называемые «политики» (выдающимся теоретиком среди них был Жан Боден, хотя он и менее известен, чем Мишель Монтень, автор вышедших в 1580 г. в Бордо «Опытов») также призвали противников к терпимости и сдержанности. «За партией, отстаивающей правое дело, я пойду хоть в огонь», — писал Монтень.

Резня гугенотов в Васси (1562), убийство герцога Франсуа Гиза (1563), покушение на де Колиньи и его убийство, Варфоломеевская ночь (1572), убийство герцога Генриха Гиза (1588), королей Генриха III (1589) и Генриха IV (1610) — все эти акты представляют собой целую волну насилия, которой французы не знали с эпохи Арманьяков и Бургиньонов.

По мнению поэта Теодора Агриппы д’Обинье, в основном именно паписты убивали наиболее слабых из своих противников.