История Франции

Самой распространенной мерой наказаний для участников этих восстаний стала ссылка на галеры. Она достигла апогея в 1685–1748 гг. Чтобы набрать экипаж из 260 человек для обычных галер и 150 человек для королевской галеры «Ла Реаль», Кольбер готов был пойти на любые меры. Невольники, турки или другие пленные составляли 20 процентов гребцов, осужденные за уголовные преступления и мятежники — 40, осужденные за контрабанду (в том числе соли) — 15 процентов; наконец, после 1685 г. к ним прибавились протестанты, составлявшие примерно 5 процентов экипажа.

В целом лишь половина осужденных возвращалась с каторги, которая могла длиться до двадцати лет, при том что тогда жизнь людей была короче, чем сегодня. Кроме того, королевская власть не видела необходимости в том, чтобы точно соблюдать срок приговора. Более того, она с большей неохотой выпускала на свободу отбывших наказание.

Первоначально отправка на галеры должна была способствовать укреплению могущества и славы французской монархии, располагавшей флотом из 30 или 40 галер, которые находились главным образом в Средиземном море. Но в конце правления Людовика XIV, когда войны велись на суше или воцарялся мир, а характер наземных операций стал более разнообразным, роль этого флота упала. Тогда отправка на галеры стала исключительно карательной мерой: каторжники должны были работать веслами на не двигавшемся с места судне. В Марселе после 1713 г. 22 тысячи каторжников отбыли наказание подобным бессмысленным образом. В этом городе каждый шестой житель был каторжником, который отбывал наказание на галерах.

Так галеры стали «крупнейшим кладбищем» Франции.

ЧЕТЫРЕ «ВРЕМЕНИ ГОДА» ЛЮДОВИКА XIV

Впервые идея уподобить правление Людовика Великого временам года пришла в голову Жюлю Мишле, который говорил главным образом о его осени.

Пылкая юность — это весна Людовика, пышущего здоровьем, неутомимого на охоте и в любви, несколько отстраненного от жизни, но деятельного. Он любит музыку и театр и хорошо разбирается в них. Но в то же время события Фронды, пережитые королем в детстве, сделали его надменным и подозрительным. Этот период стал также временем преобразования государственного аппарата: бывший Королевский совет был разделен на четыре новых совета: Правительственный (который также назывался Высшим или Государственным советом и состоял из короля и трех или четырех министров); Совет депеш, сотрудники которого получали и анализировали письма интендантов; Финансовый совет; наконец, Частный совет, соответствующий современным Кассационному суду и Государственному совету. В период с 1661 по 1715 г. 415 членов этих советов превратились в закрытую социальную группу, пополнявшуюся за счет кооптации и брачных связей внутри данной группы. В это же время восстанавливается порядок и в других государственных органах: структуры, имевшие ранг Верховного суда[50], теперь именуются лишь Высшими судами, а парламенты должны были вносить поправки в указы, представленные им королем, лишь постфактум («поправка» происходит от глагола «поправить», т. е. ходатайствовать об исправлении). «Парламентские разговоры так устарели, что их никто уже не помнит», — заявил Кольбер в 1679 г. Это подчинение парламентов касалось той части знати и духовенства, которая поддерживала испанцев во времена Ришельё и Мазарини. Также прекратило свое существование «Общество святых даров», деятельность которого Людовик XIV осудил, а Мольер высмеял в «Тартюфе» — пьесе, которую король поддержал вопреки нападкам собственной матери и Церкви. В то же время по приказу Людовика XIV, ненавидевшего янсенистов, были сожжены «Письма к провинциалу» Блеза Паскаля. Эпоха юности короля стала также эпохой подавления крестьянских восстаний. А в Париже Людовиком XIV было создано полицейское управление, которое возглавил Габриэль Николя де ла Рейни. Под его надзором находились не только злачные места и сборища, но и издание книг и памфлетов, которое в скором времени пришлось перенести в Голландию.

Весна короля — это еще и его военные успехи, ставшие результатом честолюбивых планов Людовика XIV и возросшего могущества Франции, более населенной и лучше вооруженной, чем соседние страны, за исключением Испании. Поэтому именно с ней король затеял дипломатическую ссору, требуя от Филиппа IV извинений за то, что испанский посол на приеме в Лондоне опередил французского. Последовавшие за этим «извинения со стороны Испании» стали, по мнению Людовика XIV, важным событием, «которое больше не позволяет нашим врагам сомневаться в том, что французская корона — первейшая во всем христианском мире». Вот только английские корабли, встречаясь в море с французскими судами, вопреки требованиям Людовика XIV по-прежнему отказывались салютовать первыми…