История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Но теперь республиканские партии наконец очнулись и заметили угрожавшую им опасность. Некоторые республиканцы перестали враждовать друг с другом. Честные радикалы, которые раньше поддерживали Буланже, начали порывать с ним. Этот человек был так мелок умственно и нравственно, что за его спиной были отлично видны зловещие силы, выдвигавшие его кандидатом. В начале 1889 г. он одержал свою последнюю победу. Освободилось место депутата от Парижа. Сторонники Буланже потратили ради него не меньше 450 тысяч франков (90 тысяч долларов) и добились его победы на выборах. Он получил не меньше 244 тысяч голосов, умеренный республиканец Жак получил 162 тысяч, а социалист Буль всего 17 тысяч. Наступил решающий момент. Многие сторонники Буланже надеялись, что теперь он нанесет удар – призовет гарнизон и полицию следовать за ним[316], подойдет с ними к Елисейскому дворцу и «именем нации» прикажет Карно уйти.

Но, увы, «генерал Реванш», хотя и был способен грозить, что бросит вызов Германии, был создан не из того материала, из которого сделаны стойкие революционеры. Он не мог набраться мужества. Республиканское большинство палаты депутатов, защищая себя, нанесло ответный удар. Слабый и нерешительный кабинет министров во главе с Флоке был отправлен в отставку. Сменивший его более суровый кабинет Тирара-Констана полностью прекратил волнения одним отважным ударом. Констан, новый министр внутренних дел, получил доказательства того, что Буланже не ограничивался законными средствами агитации. Министр отдал приказ арестовать генерала и доставить его в сенат для суда за преступления против безопасности государства. Префект полиции Парижа не решался привести в исполнение этот приказ и сказал, что сомневается в верности своих офицеров. «Хорошо! Тогда подавайте в отставку, – холодно ответил Констан. – Вот перо, чернила и бумага. Мы подготовились к такому случаю». Префект тут же принял его распоряжения, но они так и не были исполнены. Кто-то из помощников Констана выдал тайну, и Буланже, совершенно не желавший спровоцировать правительство на самое худшее, что оно могло сделать, поспешно сбежал в Брюссель – как кассир, присвоивший чужие деньги (31 марта 1889 г.).

Это постыдное бегство полностью опорочило генерала в глазах большинства его сторонников. Они увидели, что их кумир не герой, а всего лишь трусливый шарлатан. Для роялистов он перестал быть полезным еще раньше. Они быстро потеряли надежду отыграться и прекратили тратить на него деньги. Бельгийское правительство было не радо нести ответственность за то, что укрывает такого опасного агитатора так близко от Франции, и вынудило Буланже переехать в Англию. В то время, когда генерал жил уже там, сенат заочно осудил его за заговор против нации и признал его виновным 203 голосами против трех. Буланже был приговорен к пожизненной ссылке, но, разумеется, был в безопасности на британской территории, где и остался.

Новые выборы в палату депутатов довершили полный разгром сторонников Буланже. Вскоре генерал переехал на остров Джерси. В сентябре 1891 г. он покончил жизнь самоубийством в Брюсселе, на могиле своей любовницы, ради которой он когда-то развелся с женой. Это был достаточно трагический конец для обманщика, почти убедившего большинство французов в том, что он мудрый государственный деятель и могучий военачальник, который сможет отомстить за 1871 г. и дать им мир, процветание и славу.

Крах Буланже стал очень тяжелым ударом для роялистов и клерикалов. Опять у них возникли большие надежды, и опять они полностью проиграли. После 1889 г. опасность внезапного свержения республики стала гораздо меньше. Вопрос об основных формах правления обсуждался меньше. Теперь партии расходились во взглядах на вопросы совершенствования экономической системы (тарифов, подоходного налога и т. д.) или на многочисленные программы различных социалистических движений, выходивших теперь на передний план. Потом, ближе к концу века, республике пришлось пройти через очень тяжелое испытание. Речь идет о «деле Дрейфуса», о котором в обществе перестали спорить лишь за несколько лет до начала Великой войны.