История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д'Арк

В этих краях франки появляются не только в качестве паломников. Многие лишь идут по направлению к Испании, молясь по пути во всех прославленных святилищах, которыми изобилуют здешние места. Другие направляются туда специально, как, например, король Роберт, совершивший великое очистительное путешествие. За несколько недель до своей кончины он выехал из Буржа поклониться святыням в Сувиньи, Бриуде, Сен-Жиле, Тулузе, Конке. Еще недавно франки устремлялись сюда ради грабежа. В течение десятилетий, в прекрасные времена каролингской экспансии, Юг был обречен на разграбление, на его земле хозяйничали австразийские шайки. Некоторые их главари взяли жен из тех мест, положив начало родам, которые вскоре освоили новую культуру. Король франков был озабочен главным образом тем, чтобы канализировать набеги, оберегая хрупкие соглашения между теми, кто этими набегами руководил, и местной знатью. И здесь также спокойными оказались годы царствования Карла Лысого, когда установилось равновесие и было достигнуто временное умиротворение. Именно тогда наделялись «честью» друзья короля. Именно тогда были образованы «марки», во главе которых ставились старшие графы. С началом X века эволюция властных сил продолжалась здесь в условиях независимости. Под франкским владычеством, в качестве придатка Франкии, осталась лишь северная часть обширного диоцеза Буржа. Все остальное от этого владычества ускользнуло. От старой политической системы сохранились лишь привезенные с Севера знаки. Это слова: hominium — клятва верности, feodum — фьеф (феод); это, бесспорно, некоторые (символические) жесты; по правде говоря, историку в последних труднее всего разобраться. Смысл таких слов и жестов изменялся применительно к местной действительности. И это увеличивало замешательство людей Севера, укрепляло их в мысли о том, что южане играют не по правилам, что они неверны, переменчивы в поступках; что слова, называемые ими клятвой, не есть клятва. Действительно, общий для жителей Севера и Юга словарь скрывает глубокие их различия. В первую очередь в составе политического класса. Некоторые представители власти на Юге имеют очевидное франкское происхождение, во многих течет кровь местных жителей, но все заявляют о своих дофранкских предках. В Аквитании, как подтвердили труды А. Дебора, память о пращурах сохраняется благодаря весьма многочисленным саркофагам с надгробными галло-романскими надписями. Наряду с житиями святых и повествованиями о чудесах древние гробницы оживляют эту память. Она даже позволяет знатным родам считать своими предками местных святых времен раннего Средневековья, а поскольку большинство этих святых вышли из сенаторского класса, то знать считается потомками сенаторов римской эпохи. Как и на Севере, власть здесь передается по наследству — кровному родству, но генетические корни ее представляются иначе, чем во Франкии. Имеются различия и в подходе к властным отношениям. В этих областях в основе их, по римскому образцу, лежит соглашение, convenientia, — договор, заключаемый свободными людьми при уважении к закону. На таких договорах покоятся согласие и авторитет государей.

^{4. Удачная стратегия брачных союзов: присоединение графств Корбей и Невер.}

Как и на Севере, политическая география складывается здесь в результате взаимодействия между самоосознанием определенных наций и сохранившимися элементами каролингской административной организации. В первую очередь речь идет о народе, чуждом, как и бретонцы, франкам, ибо у него иной язык, иные вожди, укоренившаяся привычка к независимости. Это — баски. Они обитают в Гаскони, являющейся княжеством, приняли христианство гораздо позднее бретонцев. Включение басков в галло-франкскую культуру также происходило во время завоевательной экспансии, особенно по направлению к Бордо. Свою роль играли и брачные союзы между владетелями страны и домами франкских графов.