Читаем История Франции в раннее Средневековье полностью

Кельтику населяли многочисленные племена: Nitiobriges (нитиобриги) и Volcae-Tectosages (вольки-тектосаги) подходили к Гаронне; Biturigi-Vivsci (битуриги-вивиски) и их подданные Boii (бои) (иначе, Boiates — бойаты) и Medulli (медулии) перекидывались на левый берег. Далее шли Gabali (габалы), Vellavi (веллавы), Rutaeni (рутаэны), Cadurci (кадурки), Petrucorii (петрукории), Arverni (арверны), Lemovices (лемовики), Pictones (пиктоны), Pictavi (пиктавы), Santones (сантоны), Namnetes (намнеты), Veneti (венеты), Osismi (озизмы), Coriosolites (кориозолиты), Redones (редоны), Abrincatui (абринкатуи), Unelli (унеллы), Baiocasses (байокассы), Viducasses (видукассы), Parisii (паризии), Meldi (мельды), Senones (сеноны), Aulerci-Eburovices (авлерки-абуровики), Aulerci-Cenomanni (авлерки-сеноманы), Aulerci-Diablintes (авлерки-диаблинты), Andecavi (андекавы), Turoni (туроны), Carnutes (карнуты), Bituriges-Cubi (битуриги-кубы), Tricasses (трикассы), Catellauni (кателлауны), Lingones (лингоны), Sequani (секваны), Headui, Segusiavi (сегузиавы), Ambarri (амбарры), Helvetii (гельветы).

Имя белгов покрывало следующие народцы: Remi (ремы), Silvanectes (сильванекты), Suessiones (суэссионы), Bellovaci (белловаки), Viromandui (виромандуи), Atrebates (атребаты), Ambiani (амбианы), Morini (морины), Caleti (калеты), Veliocasses (велиокассы), Menapii (менапии), Nervii (нервии), Eburones (эбуроны), Aduatici (адуатики), Treveri (тревиры), Mediomatrici (медиоматрики)[24].

Все эти народы, кроме аквитанов, носили кельтские или галльские имена[25]. Но эти имена даны были победителями — кельтами подчиненным более древним племенам, которые этнографически представляют сложную смесь. Здесь иберские и лигурские слои ложились на безвестные расы палео- и неолитической эпохи. Галлы являются сравнительно новым элементом, и вопрос, — в какой мере он повлиял на предшествовавшую ему этническую основу, оказывается трудно разрешимым. Думали[26], что подчиненные племена были обращены в рабство, и что победители одни образовали ту политическую и военную аристократию, о которой говорит Цезарь; в таком случае этнографический вклад, внесенный завоеванием, был невелик. В самом деле, по Цезарю мы видим, что эта аристократия могла выставить всего 15 000 вооруженных всадников, — а она служила только в коннице. Но история учит нас, что никогда завоевание не приводит к столь резкому противоположению между завоевателями и побежденными; напротив, всегда происходит взаимодействие между столкнувшимися элементами.

Верно то, что завоевателей было гораздо меньше, чем туземцев. Это явствует из сравнения их первоначальных обиталищ с громадными территориями, завоеванными их оружием, а также из следующего факта: кельты представляются нам вообще с характерными чертами северных рас: высокий рост, белая кожа, русые волосы; не таков тип южных и центральных французов. Ясно, что под влиянием повторяющихся скрещений произошло слияние, в котором победили туземцы. Светлый тип более распространен на севере, что может зависеть от двух причин: 1) от силы кельтского элемента, влившегося сюда двойным рядом нашествий — в III в. и ранее, и 2) от германской струи, которая начинает проникать ранее падения Римской империи. Адуатики, отмеченные Цезарем среди народов Галлии, происходили, по его словам, от отряда кимвров и тевтонов, оставленного здесь для охраны обоза, тогда как главная масса пошла на Италию[27]. Цезарь же приписывает германское происхождение эбуронам и нескольким народцам в долине Мааса[28].

Такая страна, как Галлия, должна была представлять немало противоречий. Старые языки долго жили наряду с новыми. Между Гаронной и Пиренеями говорили по-иберски; на юге Франции найдены, очевидно, лигурские надписи[29]. Сами кельты, разбросанные по обширной площади, отличались одни от других нравами, учреждениями, диалектическими особенностями[30]. К сожалению, историки, наблюдавшие эти особенности, не подчеркивают их достаточно, и они от нас ускользают. Поэтому в очерке до-римской Галлии нам придется руководствоваться лишь общими чертами.


Книга вторая

Независимая Галлия и Римское завоевание


Глава I.

Независимая Галлия


I. Цивилизация. — II. Религия. — III. Друидическое жречество. — IV. Социальный и политический строй. — V. Борьба внутри государств (civitates) и между ними.


I. Цивилизация[31]

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее