История Франции в раннее Средневековье

Организация семьи была очень крепкой. Отеческая власть покоилась, как заметили сами завоеватели, на тех же принципах, что и в Риме. Отец обладал над детьми правом жизни и смерти. Он держал сыновей вдали от себя, пока они были малы, и позволял им общаться с ним публично только тогда, когда они получали книга вторая, независимая Галлия и римское завоевание

право носить оружие. В Британии Цезарь подметил такой обычай: жители соединялись в группы по 10–12 членов, — часто братья, иногда отцы с сыновьями, и брали жен сообща. Таких браков не знала Галлия, но полигамия допускалась, вероятно, она была роскошью вождей.

Подчинение женщины было полное. Отец семьи имел над ней те же права, что над детьми. Когда умирал важный человек, семейный трибунал, при малейшем подозрении в виновности, подвергал пытке жен покойного. Навряд ли женщины могли входить в друидическое жречество. «Девы острова Сены», «вакханки намнетов», по-видимому, представляют чистую выдумку греков. Гадалки, о которых упоминают в III веке по P. X. под именем друидесс, действовали в области Рейна и связаны с германскими пророчицами. Велледа Тацита жила в Германии, а не в Галлии[42].

В некоторых отношениях, однако, положение женщин представляется довольно благоприятным. По Цезарю, муж не покупал жены, она приносила ему приданое. К нему он прибавлял равную часть из своих средств; это имущество вместе с нараставшим доходом оставалось неприкосновенным и доставалось тому из супругов, кто переживал другого. На каких, однако, условиях могла быть собственницей супруга и вдова? Кельтское право, вытесненное в Галлии римским, продолжает развиваться у островных кельтов, и там, может быть, развивались дальше указанные только что зародыши женского права. Из юридических и литературных документов Ирландии видно, что дочь может наследовать вместо сына, что женщина может быть равна мужчине и возвыситься до положения вождя племенной группы, если ее состояние равно или больше состояния мужа. Как собственница земли, она должна ее защищать, — вот почему в некоторых случаях верховная власть в войне и мире вручается женщинам. Королева Боадиция, которая руководила борьбой с римлянами в 61 году по P. X., не была исключением. Галльская женщина не возвышалась до подобного почета. Однако и она могла быть косвенно влиятельной, о чем свидетельствуют факты заключения браков для укрепления политических союзов.

Галльское общество представляется резко аристократическим. В Галлии, по словам Цезаря, только два класса являлись обладателями власти и почета: друиды и всадники (equites). Друиды не занимают много места в рассказах Цезаря. Всадники фигурируют в них на первом плане. Выразительно само их имя: в Риме, как и в Греции, в феодальном мире, как и в античной общине, конная служба была привилегией богатых и знатных. Первенствующая роль в войске, состояние, рождение обусловливали престиж всадников. Эта немногочисленная знать держала в суровой зависимости низшие классы.

Начало частного покровительства встречается в истории под различными формами и именами, существует в разных обществах, правильно развивающихся или разлагающихся; оно проявляется всегда, когда государственная власть не стоит на высоте задачи, неспособна гарантировать безопасность личности, — потому ли, что она еще непрочна, или потому, что начинает слабеть. Маломощные и бедные теснятся вокруг могущественного и богатого. Они ждут от него защиты и взамен предлагают свою помощь в войне и мире. Нигде, однако, покровительство не играло такой роли, как в Галлии. Оно было самым сильным и самым жизненным из всех учреждений, в некоторых отношениях более жизненным и сильным, нежели само государство. Благородного галла всегда следует представлять себе окруженным множеством людей, подчиненных его патронату в той или иной степени. В самом низу социальной лестницы подчинения стояли рабы. Гельвет Оргеторикс, крупнейший собственник в стране, имел их до десяти тысяч. По этому примеру можно судить о средних и меньших владельцах. Положение рабов слагалось, по-видимому, так же, как и везде в древности: они не служили в армии, кроме исключительных случаев, — и тогда они получали свободу. К такой чрезвычайной мере прибег сенон Драп во время восстания 52 г. Впрочем, рабов освобождали и индивидуально.