История французского психоанализа в лицах

Существует множество переводов фамилии Саши Эмануэля Нашта (Sacha Emanoel Nacht) на русский: Накт, Нахт, Наш… Это связано с тем, что будущий лидер французских психоаналитиков родился не во Франции, а на другом конце Европы, и фамилия его тоже не французская, отнюдь: Нашт появился на свет 23 сентября 1901 года в крохотном городке Рекечун (Racaciuni) на востоке Румынии, «в глубоком молдавском лесу» [38]. Правда, со временем семья переедет в пригород Бухареста, однако ее финансовое положение будет по-прежнему нестабильным. Отцом Нашта был Сэмюэль Нашт (Samuel Nacht), обедневший в результате пожара на собственном небольшом лесопильном заводе, и Сесилия Бриль (Cecilia Bril), женщина, которая «читала французские романы и надеялась, что однажды ее сын станет врачом» [39].

Когда пришла пора выбирать профессию, сын прислушался к желанию матери, и его выбор пал на медицину. Поступив на медицинский факультет, Саша проучился там всего около года: вмешались обстоятельства, не зависящие от него, так называемая политика Numerus Clausus, ограничивающая количество евреев в румынских учебных заведениях. Важно отметить, что еще дед Нашта принял христианство, однако Саша никогда не забывал о своих корнях и «еврейской идентичности» (хотя до конца жизни он был убежденным атеистом).

В 1919 году он уезжает во Францию, чтобы продолжить обучение, легко сдает «академическую разницу». Франция была выбрана не случайно: молодой человек, как пишет Э. Рудинеско, «носивший русское имя и немецкую фамилию, всегда хвалился своей любовью к Франции перед лицом Османского варварства»[40]. Второй причиной было то, что французская медицина считалась в то время одной из лучших в мире, больших успехов достигала неврология и психиатрия, первой Нашт интересовался особенно. Одним из учителей, оказавших на него большое влияние, был Шарль Фуа (Charles Foix), талантливый невропатолог и терапевт, к тому же писавший весьма неплохие стихи.

В 1926 году Нашт наконец-то защищает дипломную работу по теме «К вопросу об изучении патологической анатомии сифилитического миелита в целом и его прогрессивных формах». Но к этому моменту его интерес к неврологии постепенно уменьшается, и Нашт обращается к психиатрии. Существует легенда о том, что интерес к психоанализу возник у Нашта еще в 1922 году, во время просмотра пьесы «Пожиратель»[41] (Le Mangeur) одного из французских драматургов-символистов Анри Ленормана (Henri Lenormand), который использовал в своих произведениях идеи, схожие с фрейдистскими, например о бессознательном. Полагать, что один-единственный вечер кардинально изменил научный интерес Нашта, нельзя, но история с пьесами Ленормана лишний раз доказывает: психоанализ сперва проникал во Францию вместе с искусством – сюрреализмом и символизмом.

По всей видимости, действительно психоанализ стал привлекать Нашта задолго до середины 1920-х, так как в 1927 году он уже участвовал в психоаналитической конференции по шизофрении и уже проходил свой собственный психоанализ, окончив его в 1928 году. После этого Нашт вступил в ППО; в этот период оно было весьма немногочисленным: «Из письма Лафорга Фрейду от 30 января 1926 года следует, что в парижскую психоаналитическую группу входили десять человек: Сокольницка, Лафорг, Пишон, Алленди, Паршеминье, Борель, Эснар, к которым присоединились также Левенштейн и швейцарцы Р. де Соссюр и Шарль Одье, а также Мари Бонапарт»[42]. 17 января 1928 года он избран членом этого общества, а через полтора года – его действительным членом.

Французское психоаналитическое сообщество имело определенную иерархию, которая в будущем станет объектом критики Лакана и его единомышленников. Отношение Нашта к этой системе остается неизвестным, однако ему придется защищать устоявшийся порядок вещей. Можно предположить, что Нашт, пройдя непростой жизненный и профессиональный путь, испытав трудности интеграции во французское общество, не видел ничего плохого в сложностях становления психоаналитиком.

Собственный анализ Нашт проходил у Рудольфа Левенштейна, но этот анализ нельзя считать завершенным (как писал Фрейд: «Бывает ли естественное окончание анализа, можно ли вообще привести анализ к такому завершению?»[43]), так как по рекомендации Мари Бонапарт Нашт отправился в Вену, к самому Фрейду. Основатель психоанализа вскоре отказался от анализа Нашта, поскольку его немецкий оставлял желать лучшего; вместо Фрейда анализировать Нашта стал Хайнц Хартман, будущий основоположник «эго-психологии». Когда Хартману пришлось покинуть Вену, он иммигрировал в Париж, где и продолжил работу с Наштом.