История Фридриха Великого.

   Когда Фридриху минуло четыре года, о нем сказано было замечательное пророчество. В то время находилось в Берлине много шведских офицеров, взятых в плен при занятии Стральзунда прусскими войсками, в день рождества Христова, 1715 года. Один из этих офицеров, по имени Кром, славился своим знанием астрологии и тем, что по руке мог читать будущую судьбу человека. Весь город сходил с ума от его прорицаний. Молва о нем дошла и до двора. Королева и придворные дамы полюбопытствовали узнать от него некоторые тайны из грядущей своей участи. Он был призван на половину королевы. Множество нежных ручек с трепетом отверзались перед его испытующим, пронзительным взглядом, и, к удивлению, многие из его предсказаний сбылись впоследствии самым поразительным образом. Но все эти пророчества были более или менее верными соображениями ума быстрого и зоркого. Так, например, он предсказал королеве, которая тогда была в благословенном положении, что она через два месяца подарит Пруссии новую принцессу; многим дамам, подходившим к нему с легкомысленным сарказмом, он пророчил скорое удаление от двора и тому подобное. Когда к нему подвели наследного принца, и тот наивно {16} развернул перед ним свою детскую ручонку, Кром с каким-то вдохновенным жаром объявил, что он будет благословен Богом, в юности перенесет много испытаний, а в зрелом возрасте займет одно из первых мест между европейскими государями и будет сильнейшим властителем. Предсказание вполне оправдалось.

   В первые годы жизни, до тех пор, пока воинские упражнения не закалили тела Фридриха, здоровье его было слабо и мало подавало надежд на долголетие. Это болезненное состояние имело следствием какую-то печальную задумчивость, которая увеличивала опасения его окружавших. Тем более обращали внимание на телесное развитие молодого принца. Он с особенной любовью обращался к старшей сестре своей, посвящавшей ему весь свой детский досуг. Взаимная привязанность сохранилась между ними до самой смерти принцессы. Одна сцена этой детской любви прекрасно передана потомству в картине знаменитого тогда художника Пена.

   Принцу подарили маленький барабан, и придворные с удовольствием замечали, что, вопреки всегдашней его молчаливости и {17} мирному расположению духа, маленький Фридрих находил особенное удовольствие выбивать на своем барабанчике дроби и марши. Однажды королева дозволила ему это упражнение в своих покоях. Сестра его была тут же со своими игрушками. Ей, наконец, надоел барабанный бой и она попросила брата покатать ее кукол в колясочке или поиграть с ней цветами. Но принц, который обыкновенно уступал просьбам сестры, на этот раз принял важный вид и пресерьезно ответил ей: "Выбивать дроби мне нужнее, чем катать тряпки и забавляться цветами". Это замечание малютки показалось королеве столь забавным, что она тотчас же позвала короля, и он был весьма обрадован воинственными наклонностями, которые открывались в его сыне.

   Король любил проводить время в кругу своего семейства. Любовь его к детям обнаруживалась в том, что он часто сам принимал участие в их играх. Однажды старый генерал Форсад вошел в покой короля без доклада, в то самое время, когда он играл с принцем в мячик. "Форсад, -- сказал король, -- ты сам отец и знаешь, что и королю надо иногда быть ребенком, чтобы забавлять королевских детей".

   Выше уже было замечено, что королева имела особенную наклонность к благотворительности. Это свойство души своей она старалась передать и своим детям. Принца она рано посвятила в прекрасную должность раздатчика своей милостыни. Бедные, которые с упованием на ее милосердие обращались к ней, были ею всегда отсылаемы к наследнику, который раздавал им щедро деньги и подарки. Может быть, это было следствием дальновидной политики королевы, которая заранее желала приковать сердца народа любовью к будущему монарху. Во всяком случае, прекрасный этот обычай делает честь ее сердцу. Он имел благодетельные последствия на нрав молодого принца: сызмала показал он уже, как живо к душе его привилось чувство сострадания и милосердия.

   В первые годы своего супружества король и королева имели обыкновение каждое лето ездить в Ганновер, навещать отца королевы. С третьего своего года наследник сделался участником этих путешествий. В Тангермюнде король всегда останавливался на несколько часов для совещаний с чиновниками, которым было поручено управление этой провинцией. При этом собиралась большая часть жителей города, чтобы видеть наследного принца, которому королева дозволяла выходить к народу. {18}