История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим

- Милый, скучный, старый Каслвуд! - вскричала Беатриса. - У маменьки так и недостало духу побывать там ни разу с самого нашего отъезда, тому назад... впрочем, это не важно, сколько именно лет. - И, тряхнув локонами, она бросила через плечо вызывающий взгляд в зеркало, как бы говоря: "Я не боюсь тебя, время!"

- Да, да, - сказал Эсмонд, который, по собственному ее признанию, обладал искусством отгадывать многие ее мысли, - вам еще можно без опаски глядеться в зеркало; правда, которую оно скажет, только порадует вас. Что же до меня, то хотите вы знать, каковы мои планы? Я намерен просить Фрэнка подарить мне виргинское поместье, пожалованное королем Карлом нашему деду. (Она грациозно присела перед ним, как бы говоря: "Ах вот как, нашему деду! Благодарю за честь, мистер бастард!") Да, да, я знаю: вы сейчас подумали о темной полосе в моем гербе, и я сам думаю о том же. Здесь, в Англии, такой знак служит вечным укором человеку; вот только если Герб принадлежит королевскому дому, тогда другое дело: тогда этой полоской можно гордиться как почетнейшим отличием. Вот почему я и решил удалиться в Виргинию. Построю себе вигвам в лесу, а если уж очень будет одиноко, возьму в жены индейскую скво. Мы станем присылать вашей милости меха к зимнему сезону; а когда вы состаритесь, позаботимся, чтобы у вас всегда было вдосталь табаку. Для старого света я недостаточно умен, а может быть, недостаточно хитер, не знаю. Попробую найти себе место в новом, где не так еще тесно; пожалуй, и семьей там обзаведусь. Быть может, когда-нибудь, когда вы и сами будете уже матерью семейства и знатною леди, я пришлю к вам сюда маленького дикаря, помесь Эсмонда с могиканом, и вы поласкаете его ради его отца, который, как бы там ни было, доводился вам сродни и которого вы когда-то немножко любили.

- Что это вы за вздор говорите, Гарри? - спросила Беатриса, широко раскрыв свои большие глаза.

- Я говорю вполне серьезно, - отвечал Эсмонд. И в самом деле, план этот давно уже занимал его мысли, в особенности же после возвращения на родину, когда он убедился в том, насколько безнадежна его страсть и каким унижением оборачивается для него самого. - Да, - продолжал он, - я проверил себя уже не раз. Разлуку с вами я вполне могу перенести, но близость ваша для меня нестерпима (тут госпожа Беатриса снова учтиво присела); и потому я решил уехать. У меня хватит денег, чтобы накупить для моих людей ружей и топоров, а для дикарей - бус и одеял; уеду и стану жить среди них.

- Mon ami {Друг мой (франц.).}, - сказала Беатриса очень ласково и с видом живейшего участия взяла Эсмонда за руку. - Вы сами понимаете, что в нашем положении ничто, кроме дружбы, между нами невозможно. Вы наш старший брат, и мы издавна привыкли так смотреть на вас, сочувствуя вашей беде, а вовсе не попрекая вас ею. Да что там! По возрасту и по складу своему вы нам годились бы в отцы. У вас всегда такой серьезный и мрачный вид, Гарри, что я бы вам дала лет сто, не меньше. Я к вам привыкла, как сестра, но и только. Вам этого не достаточно, сэр? - И она близко-близко заглянула ему в лицо. Кто знает, что при этом было у нее на уме.

- Более чем достаточно, - сказал Эсмонд, отворотясь. - Эта жизнь не по мне, и я решил с ней покончить. Дождусь, пожалуй, покуда вы выйдете замуж, а лотом снаряжу корабль, назову его "Беатриса" и пожелаю вам всем...

Тут слуга, распахнув настежь двери, доложил о его светлости герцоге Гамильтоне, и Эсмонд, едва сдержав нечто весьма похожее не проклятие, отступил назад, так как в комнату уже входил упомянутый вельможа, во всем великолепии своих лент и орденов. Он милостиво кивнул мистеру Эсмонду, как кивнул бы лакею, кликнувшему его портшез или принявшему от него шляпу, и расположился в кресле подле госпожи Беатрисы, а бедный полковник с видом прибитой собаки поплелся прочь из комнаты.

Когда Эсмонд спустился вниз; его дорогая госпожа была в нижней зале. Она часто встречала его там, когда он выходил от Беатрисы; и теперь также, увидя его, пригласила войти.

- Сказала она вам, Гарри? - спросила леди Каслвуд.

- Она была со мной очень откровенна, очень, - сказал Эсмонд.

- А об... о том, что вскоре должно случиться?

- Что должно случиться вскоре? - спросил он, и сердце у него упало.

- Его светлость герцог Гамильтон сделал ей предложение, - ответила миледи. - Это произошло вчера. Свадьба будет, как только истечет срок траура. Вы, верно, слыхали, что его светлость получил назначение послом в Париж; и супруга господина посла поедет вместе с ним.

Глава IV

Новый жених Беатрисы