История географических карт

Примерно в то время, когда была основана Королевская академия наук, географы старой школы, поклонявшиеся древним, начали постепенно сходить со сцены. Но, как ни странно, одному из последних ее представителей – Никола Сансону (д'Абвилю) – суждено было косвенным образом сыграть важную роль в реформировании географии и картографии. Сансон учил молодежь. Он был картографом по необходимости и антикваром по натуре. Изучая труды древних, он чертил карты, которые должны были проиллюстрировать их рассказы. А чтобы иметь возможность без помех удовлетворять свою страсть к истории, он дал разрешение опубликовать некоторые из своих карт – но только для того, чтобы не умереть с голоду. Затем ситуация изменилась. Сансон женился и вскоре обнаружил, что материальное обеспечение семьи отнимает все больше и больше времени. Начиная с этого момента он составил и издал множество карт, по большей части связанных с древней историей, но сердце его никогда не лежало к производственной стороне этого бизнеса. В отчаянии он отдал кредиторам все свое имущество и в 1627 г. переехал в Париж, прихватив с собой вещь, которая оказалась его единственной реальной ценностью, – составленную им карту древней Галлии, которая во всех отношениях превосходила имевшиеся в то время на рынке аналоги. Эта карта его и спасла. Она попала на глаза Ришелье и произвела сильное впечатление – как качеством работы, так и очевидным энтузиазмом автора. Ришелье представил Сансона его величеству Людовику XIII, и король быстро подпал под влияние личности и научного рвения географа. Сансон наставлял его величество в географии и в награду за услуги был назначен инженером провинции Пикардия. Позже король пожаловал его званием ординарного географа, которое принесло ему стипендию в 2000 ливров в год. Кроме этого, Сансон продолжал заниматься составлением карт.

Сансон вырастил троих сыновей – Никола, Гийома и Адриена. Все они стали географами; отец воспитал и обучил их в классической традиции. Кроме сыновей, старший Сансон учил Пьера дю Валя, который позже опубликовал несколько вполне достойных географических работ, и Клода Делиля, талантливого историка и замечательного педагога. У Сансона и Делиля было множество общих интересов. Оба они понимали тесную связь географии и истории, и их взаимное «обучение», без сомнения, сводилось скорее к обмену идеями, в чем Делиль тоже не был новичком. Как и у Сансона, у Клода Делиля были сыновья, четверо. Как и сыновья Сансона, они тоже получили добротное историческое образование. Симон Клод, второй сын, сделал своей профессией историю, остальные трое выбрали науку; все трое в конце концов были избраны членами Королевской академии наук. Жозеф Никола и Луи стали астрономами, а Гийом завершил свою карьеру на посту первого королевского географа. Он стал первым, кому во Франции был пожалован этот важный титул.

Гийом Делиль еще в нежном возрасте девяти лет решил сосредоточить усилия на географических аспектах истории; для него это означало составлять карты. Он мог бы продолжить дело Сансона и во всем полагаться исключительно на древних, если бы не два обстоятельства. Во-первых, он от природы обладал критическим умом, что для человека столь молодого считалось неподобающим. Во-вторых, в дополнение к обычным учителям, молодой человек впитывал в себя ученость Жана Доминика Кассини и Королевской академии наук. Делиль был шокирован, когда узнал, что даже самые уважаемые географы, включая самого Никола Сансона, виновны в распространении ложной информации о Земле и ее обитателях, что исторические факты часто искажаются, что география и картография в целом нуждаются в пересмотре на базе строгих научных принципов и точных наблюдений. Остров ли Япония? Что за страна Московия – так ли она холодна, как рассказывают? Действительно ли Средиземное море настолько вытянуто с востока на запад, как утверждал Птолемей? Эти и тысячи других вопросов требовали ответа в свете новой информации или новых научных методов, которые могут помочь в получении такой информации. Гийом Делиль, не имея за плечами практически никакого опыта, начал реформу основ географии, практически не изменившихся со II в.; к двадцати пяти годам он почти завершил свой труд.