История географических карт

На карте Хертфордшира Джона Селлера (1676) в качестве начального меридиана впервые появился меридиан Лондона; во время съемки под руководством генерала Роя было особо уточнено, что этот меридиан проходит через центр купола собора Святого Павла. После 1794 г., когда координаты Королевской обсерватории в Гринвиче были наконец определены надлежащим образом, для Великобритании стандартным стал Гринвичский меридиан, который первым использовал Джон Кэри в «Новой карте Англии и Уэльса». Кроме того, на протяжении XVI–XIX вв. в качестве начальных использовались меридианы Толедо, Кракова, Ураниборга, Копенгагена, Гуса (Тер-Гуса), Пизы, Аугсбурга, Рима, Ульма, Тюбингена, Болоньи, Руана, Санкт-Петербурга, Вашингтона и Филадельфии. У каждой страны был собственный любимый нулевой меридиан; у некоторых было по два – отдельно для сухопутных и для морских карт. На последних чаще всего использовался именно Гринвич, и объяснялось это тем, что карты британского адмиралтейства широко расходились по миру и пользовались большой популярностью. Гринвичским меридианом пользовались Индия, Пруссия, Австрия, Россия, Голландия, США, Швеция, Норвегия и Дания. Французские морские карты строились от Парижского меридиана; Испания использовала Кадис; Россия – Пулково; Италия – Неаполь. Испания в разное время использовала 11 разных нулевых меридианов – и все в пределах ее границ. В одном только 1881 г. и только на топографических картах в мире использовалось ни много ни мало 14 разных нулевых меридианов.

Еще в 1800 г. Пьер Симон Лаплас (1749–1827), астроном и математик, указывал на то, что было бы очень разумно и удобно иметь единый нулевой меридиан для научного определения географической долготы. «Желательно, – писал он, – чтобы все нации Европы, вместо того чтобы отсчитывать географическую долготу от своих собственных обсерваторий, договорились бы отсчитывать ее от одного и того же меридиана, такого, на какой указала сама природа, чтобы определить его на все будущие времена. Такая договоренность внесла бы в географическую науку то же единообразие, которое уже достигнуто в календаре и арифметике, и, распространившись на многочисленные объекты отношений между странами, сделала бы из очень разных людей одну семью».

Вопрос отсчета времени также был непосредственно связан с проблемой установления единого нулевого меридиана. Желательность единого мирового стандарта времени была очевидна всем ученым, и в 1828 г. астроном сэр Джон Гершель предложил принять единую систему времени, основанную на равноденственных («средних») часах, которыми пользовались еще древние астрономы; они принимали равноденственные сутки за стандартные и делили их на двадцать четыре равных часа. Еще через сорок лет сэр Генри Джеймс из Королевских военно-инженерных войск повторил это же предложение. Он продвинул эту идею еще на шаг вперед и предложил, чтобы в качестве стандартного меридиана для отсчета времени была принята Гринвичская обсерватория. Какими бы полезными ни казались в то время эти предложения, для их реального принятия потребовалось серьезное и долгое обсуждение.

Еще одним источником путаницы в картографическом мире 1880-х гг. служил масштаб, в котором изготавливались сухопутные и морские карты. Разных масштабов существовало столько же, сколько стран занималось подготовкой карт. Некоторые страны пользовались одновременно двумя или тремя разными масштабами, каждый из которых был удобен для того учреждения, для которого составлялись карты. Масштабы, возникшие на базе древних почитаемых систем мер длины, становились частью культуры и традиций страны в той же степени, что и язык, и отказаться от них было совсем не просто. Вследствие этого неизбежно возникала путаница. Чтобы включить карту провинции или графства в общую топографическую карту страны, ее часто необходимо было предварительно перевести в систему единиц, принятую центральным правительством. Коммерческие издатели карт, стремившиеся к получению прибыли, боролись с этой ситуацией как могли. Выпуская карту иностранного государства, они указывали масштаб в самых распространенных в этой стране линейных единицах. Однако они никогда не забывали и о собственных внутренних масштабах и обычно ставили рядом эквивалентный масштаб в единицах их родной страны.