История Германии. Том 1. С древнейших времен до создания Германской империи

Численно преобладавшее традиционное крестьянство включало крестьян-собственников, крестьян-барщинников, лично и поземельно зависимых крестьян, сезонных работников, надомников-сукноделов, батраков, промысловиков и т. д. Владельческие права на землю крестьян в западных районах Германии в XVI-XVII вв. оставались весьма прочными. Крестьянину необходимо было лишь своевременно вносить ренту доброкачественными продуктами и полноценными деньгами. Ему разрешалось продавать ее целиком или по частям, закладывать. Условия земельного держания чаще всего, определялись традицией. «Крестьянская модель» с системой общинных связей, господствовавшая на западе и юге Германии, оставалась ведущим структурным элементом традиционного общества, сохранившегося в эпоху раннего Нового времени. Хозяйства значительной части таких крестьян были слишком мелкими и неспециализированными. С традиционных держателей в XVI — начале XVII в., как правило, взимались баналитеты, десятина, платежи за наследование и т. д. В среднем на уплату ренты уходило 30-33 % валового дохода крестьянина. Дополнительно к этому приходилось платить налоги и нести барщину. В западных районах Германии у зависимых крестьян по-прежнему могло быть одновременно несколько господ (поземельный, личный, судебный). В восточногерманских землях каждый феодал чаще всего соединял в своих руках поземельную, личную и судебную власть над крестьянином. Это было использовано для усиления личной зависимости и прикрепления крестьян к земле. В Бранденбурге решением ландтага от 1538 г. крестьянам был запрещен уход с их земель без разрешения господ. В течение всего XVI в. шло увеличение количества барщинных дней. В Мекленбурге еще в середине XVI в. нормой барщины был один день в неделю, к концу этого столетия барщина была повышена до двух дней, а в первые десятилетия XVII в. — до трех дней в неделю. Несмотря на сопротивление крестьян, к середине XVII в. жесткие формы крепостничества в Бранденбурге, Мекленбурге, Померании получили повсеместное законодательное закрепление.

В XVI-XVII вв. неуклонно возрастало число малоземельных и безземельных крестьян. Почти всем им находилось место в аграрном производстве. В Саксонии безземельные крестьяне работали по найму или трудились в хозяйствах своих родственников. Многие обедневшие крестьяне занимались ремеслом и промыслами, работали на сельских мануфактурах. С XVI в. заметно усиливается влияние княжеской власти на положение крестьян. Заинтересованные в увеличении налогов, а также в людских ресурсах для армии князья запрещали продавать крестьянские наделы дворянам и бюргерам и тем самым объективно сдерживали обезземеливание крестьянства. Соответствующие законы и указы издавались всеми территориальными князьями к западу от Эльбы и были достаточно эффективны.

В самом низу социальной лестницы находились люмпенизированные городские и сельские элементы. Это были и так называемые «домашние бедняки» из числа разорившихся, но не деклассированных еще бюргеров; обитатели приютов и госпиталей; пилигримы, монахи, цеховые ученики, школяры, студенты. В толпу бродяг, просивших подаяние, вливались ландскнехты, а также крестьяне, вырванные из привычного жизненного русла голодом вследствие неурожая, стихийных бедствий или войн.

Соотношение социальных сил в XVII в. наиболее ярко иллюстрирует пример Саксонии. Общее число жителей в середине XVII в. составляло 434 тыс. человек, из них бюргеров — 116 тыс. (26,7 %), прочих горожан — 22 тыс. (5,1 %), крестьян 215 тыс. (49,5 %), крестьян-бедняков — 20 тыс. (4,6 %), прочих деревенских жителей — 55тыс. (12,6%), духовных лиц— 3,5 тыс. (0,9%), дворян 2,4 тыс. (0,6 %). Конечно, региональные отличия могли быть довольно существенными. Если в восточногерманских землях намного выше была доля дворянства и крестьянства, то на юго-западе Германии более многочисленным было городское население. Тем не менее процесс модернизации имел заметные успехи не только в экономической, но и в территориальной структуре населения Германии. Весьма показательным было изменение соотношения городских и сельских жителей: если в начале XVI в. доля городского населения не превышала 10 %, то к первой трети XVII в. в отдельных регионах она уже достигла 30 %.

Таким образом, в XVI — первой половине XVII в. стали подвижными сословные барьеры, выросла социальная мобильность, формировались новые общественные группы, а сложностратифицированное германское общество постепенно становилось типичным переходным социумом эпохи модернизации.