История Германии. Том 1. С древнейших времен до создания Германской империи

Король как гарант мира и спокойствия в стране, стоящий во главе войска, по необходимости (довольно частой) и древнегерманскому обычаю собирал советы знати, на которых разрешались в том числе и мелкие локальные конфликты. Принцип наследственности властепреемства утверждался трудно, будучи отягощен древним обычаем выборности короля: предложение и одобрение кандидатуры королевского рода знатью, передача ему символов власти (священного копья, меча, короны), помазание, коронация, королевский обед, на котором обязанности слуг выполняли герцоги, они же — высшие сановники государства и нового короля. Королю передавался верховный сюзеренитет над страной и высшее ленное право, обязывающее знать к вассальной присяге. Начиная с Оттона Великого к обычным процедурам коронации добавилось восхождение на трон Карла Великого в Аахене.

Восстановление единства зарейнской Германии было делом довольно сложным: в нем переплетались многочисленные интересы общегосударственного характера (оборона от венгров, полабских славян, норманнов), герцогов, епископов, короля. Генрих I широко использовал в своей практике жесткие, взаимообязывающие договоры и «дружбу» — с необязательным, по обстоятельствам, характером исполнения соглашений, стремясь достичь консенсуса знати. После акта выборов он даже отказался от помазания и объявил, что будет править согласно традициям при сотрудничестве с герцогами. В центре его политики, однако, всегда было пропагандирование приоритета государства. Он был искусным дипломатом, умел отступать, но умел и принудить. Когда баварский герцог Арнульф Злой не захотел признать его королевский титул, Генрих добился своего осадой Регенсбурга, предоставив подчинившемуся герцогу право назначения баварских епископов.

Новый король искал международного признания любыми средствами: в 921 г. по договору в Бонне он не оспорил права на Лотарингию западнофранкского короля Карла III Простоватого (879-929), что не помешало ему в 925 г. принять вассальную присягу от лотарингской знати, когда они свергли своего короля. Генрих I всячески подчеркивал свою ориентацию на каролингскую традицию власти, что прямо противоречило интересам герцогов. Именно поэтому в Боннском договоре он обозначен в качестве «короля восточных франков», а не просто как саксонский правитель, хотя его происхождение довольно часто проскальзывает в тогдашней историографии: rex Franciae et Saxoniae.

Генриху крайне необходим был серьезный военный успех для повышения авторитета. В 924 г. был взят в плен один из венгерских вождей. В качестве выкупа Генрих выторговал у венгров ненападение на 9 лет и выплату их королем дани за этот период. За это время он решил укрепить свои позиции, прежде всего в Саксонии, предоставив южным герцогам самим выстраивать отношения с венграми. Необходимо было создать конное войско и построить защитные сооружения в Саксонии. Крестьянам с королевских земель было предписано выставить и экипировать одного воина от девяти человек в гарнизоны бургов; пока этот воин будет занят строительством укреплений, остальные восемь обязаны были его содержать. В историографии эта мера, оцениваемая в качестве военной реформы, подвергается сомнению: саксы издавно строили большие бурги; сама повинность лежала на Марковых сообществах.

В 928-929 гг. были произведены неожиданные удары по полабским славянам, захвачен их центр Бранибор. Далее последовал поход против Чехии, правитель которой признал главенство саксов. На завоеванных территориях Генрих по каролингскому образцу учреждает маркграфства (первым стал Мейсен). Неудача славянского восстания 929 г. привела к увеличению на захваченных территориях сбора дани и обременение повинностями. Так началась германская «восточная колонизация», сопровождавшаяся неслыханными насилиями над славянским населением.

В 929-930 гг. вышел довольно спорный «указ о престолонаследии»: Генрих на собрании знати в Аахене назначает своего старшего сына соправителем и единственным наследником; впредь запрещалось дробление государства на уделы. Ни о каком обсуждении кандидатуры или возмущении со стороны знати речи не было. Однако в источниках не зафиксировано ни одного деяния соправителя.