История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века

Итак, многие немецкие города лежали в руинах, большинство их жителей были вынуждены ютиться в подвалах или в полуразрушенных домах. Попытки переселиться в деревни были безуспешными: крестьяне едва могли прокормить лишь себя. За марки почти ничего нельзя было купить. Бушевал черный рынок, на котором самой твердой валютой были сигареты, лекарства и спиртное.

Миллионы людей бежали из Восточной Германии и соседних государств еще до запланированного насильственного выселения оттуда немецкого населения. Дороги были заполнены беженцами, освобожденными узниками концлагерей, иностранными рабочими, осиротевшими детьми. Налицо был экономический, политический, морально-психологический хаос. Полная депрессия, постоянное чувство голода и страх перед будущим — это было ежедневным состоянием подавляющего большинства немцев.

Солдаты возвращались с фронта и из плена. К концу войны в плену у союзников находилось от 10 до 11 млн немецких солдат и офицеров. И если американцы и англичане стремились побыстрее отправить пленных домой, то Франция, а особенно СССР, старались как можно дольше использовать их в качестве бесплатной рабочей силы. В советский плен попало более 3 млн немецких солдат и офицеров. Никто из них не знал о продолжительности плена и о своих шансах на возвращение домой. В плену умер примерно каждый третий. С 1945 г. началось возвращение. Через пересыльный лагерь Фридлянд на демаркационной линии между британской и советской зонами в 1945 г. на Запад прошло 8104 вернувшихся из советского плена, в 1946 г. — 40 375, в 1947 г. — 65 245, в 1948 г. — 114 602, в 1949 г. — 133 958. Но последние вернулись только в 1955 г.

До сегодняшнего дня нет достоверных цифр о количестве насильственно переселенных немцев и числе погибших при этом переселении. Обычно исследователи пишут о 12 млн депортированных немцев, которые оставили за собой около 100 тыс. свежих могил.

Нет точных данных и о так называемых «перемещенных лицах». В западных зонах их называли "Displaced Persons" или сокращенно DP (в советской зоне этот термин вообще не использовался), — то есть об эмигрантах и об угнанных за годы войны из оккупированных стран миллионах французов, голландцев, русских и т. д., которые были узниками нацистских концлагерей или работали на заводах и в сельском хозяйстве.

Только в западных зонах оккупации в 1945 г. насчитывалось от 6,5 до 7 млн DP. Этих людей нужно было накормить, обеспечить одеждой и дать возможность выехать на родину или за океан — в США, Канаду, Аргентину. Из них около 1,3 млн были французы, а более 4 млн — насильственно угнанные в Германию советские граждане, которые по межсоюзническим соглашениям должны были быть принудительно возвращены в СССР, где многие из них попали в ГУЛАГ.

Холод, голод и нужда первых послевоенных лет ограничивали для большинства немцев жизненную перспективу и сводили ее к индивидуальной борьбе за выживание. Память о прошедшей войне связывалась, как правило, со скорбью о мужьях, отцах, сыновьях, павших на фронте, или с неизвестностью о судьбе пропавших без вести. Собственные страдания делали большинство людей неспособными к восприятию как преступлений немцев, так и к осознанию собственной вины. В первые послевоенные годы было еще много людей, которые не чувствовали себя виновными в преступлениях Третьего рейха; находились даже и такие, кто продолжал верить в величие фюрера, «подло преданного» своими соратниками, в то, что национал-социализм был «истинным путем» германского народа.

Отец западногерманского «экономического чуда» Людвиг Эрхард много лет спустя рассказывал журналистам о тяготах первых послевоенных лет: «Это было время, когда мы в Германии занимались вычислениями, согласно которым на душу населения приходилось раз в пять лет — по одной тарелке; раз в двенадцать лет — по паре ботинок; раз в пятьдесят лет — по одному костюму. Мы вычисляли, что только один из пяти младенцев может быть завернут в пеленки, и что только один из трех немцев мог надеяться на то, что будет похоронен в собственном гробу». На разбитых стенах рейхстага, где было много надписей, сделанных советскими солдатами, написал и кто-то из немцев: «Счастливы те, кто умерли. По крайней мере, им не холодно».

В этот первый месяц, полный хаоса и неопределенности, главными задачами оккупационных властей было разоружить капитулировавший многомиллионный вермахт, начать поиск и аресты нацистских преступников, не допустить массовых беспорядков, эпидемий, голода, обеспечить население Германии хотя бы минимумом продовольствия. Надо сказать, что в целом оккупационные власти с решением этих гигантских задач справились. Симптоматично, что приказ № 01 первого начальника гарнизона Берлина генерала Николая Эрастовича Берзарина (1904-1945) от 2 мая 1945 г. назывался «О восстановлении органов здравоохранения в Берлине».