История Германии в ХХ веке. Том II

Практические последствия такого подхода были затем отражены в программе судебных процессов по военным преступлениям. Уже на главном процессе в Нюрнберге, который совместно проводился четырьмя союзными державами, на скамье подсудимых помимо политического руководства нацистского режима сидели представители социальных элит, хотя выбор обвиняемых был отчасти случайным из‑за спешки, с которой готовился процесс. Например, концерн «Крупп» из Эссена был выбран за участие крупной промышленности в нацистской системе, хотя он скорее был символом германского военно-промышленного сектора во время Первой мировой войны. Напротив, весь аппарат СС и гестапо были представлены исключительно преемником Гейдриха Кальтенбруннером. Но это были второстепенные аспекты в свете исторического значения судебного процесса. Решающим стало то, что главные лица, виновные в преступлениях нацистского режима, предстали перед публичным и справедливым судом и что массовые преступления национал-социалистов, об истинных масштабах которых до того времени не было известно, узнал весь мир – не в последнюю очередь благодаря тому, что ход процесса освещали более двухсот репортеров, среди которых были Альфред Дёблин, Джон Дос Пассос, Илья Эренбург, Ганс Хабе, Эрих Кестнер, Эрика Манн, Петер де Мендельсон, Вилли Брандт, а также Маркус Вольф.

Более социально-критический импульс элитарного подхода затем стал еще более выраженным на так называемом последующем (Малом) процессе в Нюрнберге, который проводился только американцами, когда в лице руководства концернов «Крупп», «ИГ Фарбен» и «Флик» три крупные компании были обвинены в основном в использовании труда подневольных рабочих и разграблении оккупированных территорий. На «Процессе над врачами» основными пунктами обвинения были медицинские опыты на людях и принудительная эвтаназия, на «Процессе по делу „Вильгельмштрассе“» рассматривалась роль высокопоставленных чиновников министерств и ведомств в крупных массовых преступлениях, а на процессах против высших офицеров и генералов СС пунктами обвинения были преступления вермахта и убийства, совершенные айнзацгруппами. Однако последующие судебные процессы состоялись относительно поздно – приговор по «делу „Вильгельмштрассе“» был вынесен только в апреле 1949 года, когда интерес немецкой и международной общественности к нацистским преступникам уже значительно ослаб, а в Западной Германии распространилось мнение, что настоящие нацистские преступники уже были осуждены на главном Нюрнбергском процессе и теперь американцев интересует только месть[25].

Другой подход рассматривал не столько элиту как важнейшую опору германской диктатуры, сколько тесную связь между руководством страны и народом. Это соответствовало убеждению, что национал-социализм был прежде всего современным массовым движением. Соответственно, необходимо было «отфильтровать» всех активных национал-социалистов от всего остального населения Германии и перевоспитать немцев в духе демократии. Практическим следствием такого подхода стала программа денацификации, в ходе которой все взрослые немцы в американской оккупационной зоне должны были заполнить анкету, в которой они должны были предоставить подробную информацию о своей жизни при нацистском режиме. В первые два года после войны наблюдались большие волны увольнений, особенно среди государственных служащих[26].

Критика этой бюрократической процедуры была значительной с самого начала, как в оккупационных администрациях, так и, конечно, со стороны немецкого населения. Тем не менее процедура денацификации оказала благотворное влияние, по крайней мере в первые два послевоенных года. С одной стороны, нацистское прошлое отдельных людей, которое раньше казалось почти неразличимым, теперь стало явным признаком, по которому можно было различить преступника и жертву. С другой стороны, таким образом можно было гарантировать, чтобы важные государственные должности судей, учителей, министерских чиновников, бургомистров – не были заняты старыми элитами сразу после окончания войны, как это было после 1918 года. Хотя в 1945–1946 годах вряд ли можно было предположить, что те, кто ранее был уволен, через несколько лет будут в основном восстановлены на государственной службе в Западной Германии, хотя это время для большинства оставило заметный след в их биографии, который в дальнейшем мог быть связан с серьезными санкциями.

Примечательно, однако, что в процедуре денацификации в американской зоне приоритет сначала отдавался легким делам, по которым можно было быстро принять решение, в то время как дела с более серьезными обвинениями не рассматривались до 1947 года, когда процедура уже была в основном передана немецкой стороне. Однако немецкие власти проявляли все большую снисходительность, не в последнюю очередь из‑за меняющегося политического климата, в результате чего в ходе холодной войны именно те нацистские функционеры, которым были предъявлены особо тяжкие обвинения, воспользовались этой всеобщей фактической амнистией и в основном не понесли никакого наказания.