История Германии

Особенно нравится ему даровать светские титулы и должности высшему духовенству. Делается это не столько из благочестия, сколько по политическим мотивам. Церковный феодализм исключает наследственные споры и переделы семейных владений. Иерархи Церкви, защищенные духовным иммунитетом и облеченные значительной властью, распространяющейся на весьма обширные области жизни, становятся в Германии значительной политической и финансовой силой. В ту пору страна делится на несколько епархий с центрами в Магдебурге (любимой резиденции Оттона), Майнце, Аугсбурге, Регенсбурге, Вормсе, Бамберге, Мюнстере, Падерборне, Айхштетте, Страсбурге и Мерзебурге. При соборах и монастырях открываются школы. Монахи украшают манускрипты красочными миниатюрами. Составляются первые исторические хроники. В 949 году послы всех стран, включая Византию, съезжаются на пасхальные торжества в Ахен ко двору Оттона Великого, чей высокий рост, длинная борода, величественный вид вызывают в памяти образ Карла, великого франкского императора, и внушают глубокое почтение.

В 951–952 годах он совершает первый поход в Италию. В стране царила анархия, и люди вспоминали о Римской империи как о золотом веке. Слухи о победах Оттона мешались с легендами о Карле Великом. Многим казалось, что он один способен восстановить в Италии мир и справедливость. И вот Адельгейда, вдова короля Италии Лотаря II, томившаяся в заточении у маркграфа Беренгара Иврейского, взывает к германскому королю. Тот немедленно приходит на помощь, женится на ней и берет титул Rex francorum et Lungobardorum («король франков и лангобардов»), который носил когда-то Карл Великий. Однако ему приходится спешно возвращаться в Германию, где вновь бесчинствуют мадьяры. В 955 году Оттон одерживает над ними в битве на реке Лех блестящую победу, принесшую ему прозвище Великий, — победу столь значимую, что она позволила ему заставить кочевников осесть на плодородных придунайских землях. Ниже по течению реки он основывает марку, которая впоследствии получит название Австрия[3].

Обезопасив себя с этой стороны, он снова отправляется в Италию, намереваясь на этот раз получить из рук понтифика императорскую корону. Однако он принуждает папу Иоанна XII признать за ним право на его мирские владения. Отныне права императора на Рим признаны, как и его право инвеституры, то есть право лично назначать епископов и прелатов. Успехи Оттона в борьбе со славянами и венграми настолько поразили христианский мир, что никого нимало не удивило, когда на императорский трон взошел сакс, чьи предки, лишь недавно обращенные в христианство, не были даже подданными Римской империи.

Отвечали ли столь тесные узы, связавшие Германию и Италию, интересам обеих наций? Многие германцы гордились монархом, который восстановил порядок в стране, защитил Запад от нашествий с Востока, укрепил папскую власть. Они считали, что Церковь была для этого монарха твердой гарантией его власти. Другие же, напротив, утверждали, что римское влияние и участие в итальянских делах наносят ущерб германскому характеру империи. На самом же деле главную опасность представлял выборный принцип монархии. Во Франции и в Англии наследование престола обеспечивало какую-никакую стабильность. В Германии же ни одной династии в течение долгого времени не удается надолго задержаться на троне. Другая опасность крылась в постоянном взаимном противодействии светской и духовной властей. И вряд ли вновь окрепшая Церковь согласилась бы оставить за императором право на инвеституру.

Тем не менее в 968 году папа Иоанн XIII и Оттон I на созванном в Равенне соборе договариваются об обустройстве славянских территорий. Император оставит сыну крепкую империю. Надо признать, что этот сакс правил страной по-каролингски. Существует легенда, будто он спустился однажды в гробницу Карла Великого и торжественно, с величайшим почтением, забрал оттуда знаки императорской власти, взяв тем самым на себя ответственность за духовное наследие императора франков. Оттон Великий умер 7 мая 973 года во время вечерней службы. Его похоронили в Магдебургском соборе.

Оттониды и Салическая династия

Редко бывает, чтобы потомки великих монархов оказывались достойны своих предшественников. Две решительные женщины, итальянка Адельгейда и гречанка Феофано, привыкшие одна — к римскому величию, другая — к византийской роскоши, толкают сначала Оттона II Рыжего, а потом и Оттона III к Италии.