История германо-французской войны. 1870–1871 гг.

По чисто военным причинам трудно объяснить, почему этого не произошло. Было очевидно, что только часть германских войск, – и вероятно, небольшая, – могла находиться в это время на левом берегу Мозеля; с подходом в течение дня остававшихся еще у Меца дивизий французы имели огромное превосходство сил. Однако главной заботой маршала, кажется, было – не быть оттесненным от Меца, и потому он обращал внимание преимущественно на свое левое крыло. Посылая туда все новые подкрепления, он нагромоздил весь гвардейский корпус и часть 6-го корпуса против леса Оньон, откуда атаки вообще не последовало. Надо полагать, что лишь политические причины побудили уже в этот день маршала Базена к решению остаться у Меца.

Тем временем пруссаки, медленно, но неудержимо наступавшие от Флавиньи и Вионвиля, при самой действительной поддержке своей артиллерии принудили правое крыло 2-го французского корпуса к отступлению на Резонвиль, которое превратилось в бегство, когда были убиты генералы Батайль и Валазе.

Для восстановления боя на этом участке французский гвардейский кирасирский полк решительно бросается в атаку. Но его натиск разбивается частым огнем двух развернутых рот 52-го полка с расстояния в 250 шагов. Промчавшись правее и левее этих рот, конная масса попадает под огонь следующих пехотных частей; 243 лошади остаются на поле. Только жалкие остатки полка прискакали обратно, преследуемые двумя гусарскими полками, подошедшими от Флавиньи.

Одна французская батарея впереди Резонвиля едва успела сделать несколько выстрелов, как уже была окружена. Хотя отсутствие запряжек помешало немцам отвезти захваченные орудия, но французский главнокомандующий, который сам вывел эту батарею на позицию, в течение нескольких минут подвергался опасности быть захваченным в плен.

Прусской 6-й кавалерийской дивизии был также послан приказ о наступлении. Пройдя линию артиллерии и развернувшись, насколько позволяло тесное пространство, она перешла в рысь, но встретила лишь свежие, вполне устроенные войска. Маршал Базен уже принял меры к тому, чтобы заменить отброшенные части 2-го корпуса гвардейской гренадерской дивизией, которую он теперь решился притянуть со своего не атакованного левого крыла, но не без того, чтобы заменить ее там дивизией 3-го корпуса. Вследствие этого прусская кавалерийская дивизия, встреченная подавляющим ружейным и артиллерийским огнем, должна была остановиться и затем спокойно отошла под прикрытием двух уланских эскадронов, которые несколько раз поворачивались фронтом к неприятелю. Итак, дело не дошло до атаки, но было выиграно время и дана возможность для дальнейшего продвижения артиллерии на линию от лесного выступа до Флавиньи.

Настало 2 часа пополудни. Генерал Альвенслебен, беспрерывно наступая, ввел противника в заблуждение относительно несоразмерности своих сил. Но теперь движение приостановилось, батальоны, видимо, растаяли, их силы были истощены четырехчасовым боем, патроны почти израсходованы. Позади всей находившейся в огне боевой линии не оставалось в резерве ни одного батальона, ни одной батареи. Теперь нужно было в оборонительном бою удержать купленные кровью успехи.

При этом особенная опасность угрожала левому крылу, против которого у римской дороги развернулась сильная артиллерия. Большое численное превосходство позволило французам все более распространяться вправо, угрожая пруссакам полным охватом.

В их центре маршал Канробер нашел момент подходящим, чтобы со всеми силами перейти в наступление на Вионвиль. В распоряжении немцев в этот критический момент была лишь небольшая часть 5-й кавалерийской дивизии. Две бригады ее должны были принять на себя охрану левого фланга, а из оставшейся позади Вионвиля 12-й бригады два эскадрона были посланы к Тронвильским кустам. Следовательно, в обоих полках, кирасирском и уланском, было только по три эскадрона в каждом, всего 800 коней, когда они получили приказ двинуться навстречу наступавшему противнику.

Генерал Бредов сначала прошел в колонне по лощине, спускавшейся от Вионвиля, затем сделал захождение направо и поднялся по восточному склону ее, имея оба полка на одной линии. Встреченный тотчас же сильнейшим артиллерийским огнем, он бросается на неприятеля. Первая линия пехоты и линия орудий прорваны, артиллерийская прислуга и запряжки порублены. Вторая линия французской пехоты также не может задержать этот натиск, и даже самые дальние батареи неприятеля берут на передки для отъезда.

Но воодушевление победой и лихость увлекают небольшую конную массу дальше, и после атаки на протяжении 3 тыс. шагов она видит себя окруженной подоспевшей со всех сторон французской кавалерией. Второй линии для прикрытия отхода не имеется, и после одиночных боев с французскими всадниками бригада вынуждена еще раз прокладывать себе путь через неприятельскую пехоту, которая провожает ее выстрелами. Только половина людей вернулась к Флавиньи, где из них было сформировано два эскадрона. Это самоотвержение двух храбрых полков имело последствием то, что французы совершенно прекратили наступление на Вионвиль.