Читаем История германо-французской войны. 1870–1871 гг. полностью

Пришлось прийти к заключению, что наличных средств совершенно недостаточно для атаки Вердена. Лишь после падения Меца можно было послать от 1-й армии подкрепления.

В конце октября прибыли пять батальонов, две саперные роты, несколько артиллерийских рот, а также прусская материальная часть.

Осадный парк насчитывал 102 орудия и был обильно снабжен боевыми припасами; вскоре были сделаны приготовления для правильной осады.

Однако обороняющийся не дождался ее. После разрешения перемирия, 8 ноября, состоялась капитуляция, согласно которой гарнизон, за исключением местной национальной гвардии, отправился в плен. Офицеры были отпущены на честное слово с оружием и имуществом; кроме того, найденная в крепости материальная часть подлежала возврату при окончательном заключении мира.

Наступление 1-й и 2-й армий до середины ноября

После того как на 1-ю армию была еще дополнительно возложена осада Мезьера, 1-я пехотная дивизия подошла к этой крепости; 3-я бригада, посланная вперед по железной дороге на Суассон, произвела обложение маленькой крепости Ла-Фер; остаток 1-го корпуса в тот же день достиг Ретеля; 8-й корпус – Реймса; 3-я кавалерийская дивизия находилась на пути Ретель – Реймс в Таньоне; 7-й корпус был еще занят окарауливанием пленных и блокадой Диденгофена и Монмеди.

2-я армия уже 10 ноября 9-м корпусом и 1-й кавалерийской дивизией достигла Труа, 3-м корпусом – Вандевра, 10-м корпусом – Невшато и Шомона. Важные железнодорожные узлы у этих городов и у Болоня были заняты, и разрушения на железной дороге в Блем исправлены, чтобы открыть, таким образом, новую линию сообщения. При небольших переходах по хорошим дорогам и при обильном довольствии санитарное состояние войск, видимо, улучшилось, но вскоре телеграмма из Версаля потребовала ускорения наступления.

Если парижское правительство было бессильно, то тем большую деятельность развивала делегация в Туре.

Там Гамбетта, одновременно бывший министром внутренних дел и военным, пользовался почти диктаторской властью, и вследствие пламенной энергии этого необычайного человека удалось в несколько недель выставить в поле 600 тыс. солдат с 1400 орудиями.

В округах национальная гвардия была собрана в роты и батальоны, затем в каждом департаменте соединена в бригады и, наконец, вместе с наличными полевыми войсками и мобилями собрана в более крупные войсковые организмы.

Таким способом еще в течение октября под прикрытием отступивших за Луару войск генерала Орель-де-Паладина были выставлены: 17-й корпус – у Блуа, 18-й корпус – у Жиена, другой корпус под начальством адмирала Жоре – у Ножан-ле-Ротру. Сильные отряды стояли в Пикардии под командой генерала Бурбаки, в Руане – под начальством Бриана и на левом берегу Сены – под командой Фьерека.

Отряды, выдвинутые от блокадной армии по направлению на юг, запад и север, уже столкнулись с большими неприятельскими силами; они оттеснили их в многочисленных мелких боях, но не смогли преследовать до исходных пунктов. Для этого требовалось прибытие освободившейся под Мецем армии, чего можно было ожидать лишь в течение ноября, тогда как уже в октябре угрожало общее наступление французских сил на Париж.

Принимая во внимание незначительную силу отряда генерала Танна в Орлеане, военный совет в Туре решил снова овладеть этим важным городом. Наступление должно было последовать главным образом с запада. Соответственно этому 15-й французский корпус (две пехотные и одна кавалерийская дивизии) собрался на северном берегу Луары ниже Орлеана у Мер; 16-й корпус главными силами – за лесом Маршенуар. Остальные части обоих корпусов должны были поддержать эту операцию через Жиен от верхней Луары. Правда, дальнейшее наступление первоначально не было намечено, – напротив, генерал Орель получил приказ устроить близ Орлеана укрепленный лагерь на 200 тыс. человек.

Разведывательные части генерала Танна на западе повсюду наталкивались на неприятельские отряды, которые хотя и отбрасывались без особых усилий к лесу Маршенуар, но все-таки указывали на близость значительных сил противника. Вообще наступление против блокадной армии под Парижем представлялось наиболее вероятным с юго-запада, так как в этом направлении оно угрожало главной квартире в Версале и осадному парку в Виллакублэ и дольше всего уклонялось от воздействия подходивших с востока германских подкреплений.

К западу от Орлеана также показались французские силы на широком пространстве от Божанси до Шатодена. Все смелее выступали добровольцы, все враждебнее становилось местное население.

Для сбора более точных сведений генерал Штольберг произвел 7 ноября значительную рекогносцировку. Три полка 2-й дивизии с двумя батареями и несколькими ротами баварской пехоты двинулись вперед через Узуе и выгнали неприятеля из Мароля, но нашли опушку леса занятой большими силами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары