Читаем История германо-французской войны. 1870–1871 гг. полностью

22-я дивизия наступала 8 декабря от Узуе на юг через Вилермен. Отразив показавшиеся из густого тумана против ее левого фланга стрелковые цепи, генерал Виттих взял направление на Краван, чтобы примкнуть к правому крылу баварцев, уже находившихся в горячем бою. Последние отразили атаку французов, выступивших из Вильномона, и 2-я баварская дивизия придвинулась к дороге Краван – Божанси; но когда три французские дивизии снова перешли в наступление, дивизия отошла на Бомон. Там она была поддержана 1-й баварской дивизией, и семнадцать батарей постепенно выехали в боевую линию. Их огонь и сильный контрудар трех баварских бригад заставили, наконец, противника отойти, и позиция на шоссе была опять занята.

Теперь французы в свою очередь выдвинули многочисленную артиллерию и собирались наступать 17-м корпусом на Краван. Но около 1 часа пополудни сюда как раз прибыла, после взятия Бовера и Лэ, 22-я прусская дивизия, справа от нее – 4-я кавалерийская дивизия, слева – 2-я кавалерийская дивизия. Затем, когда в 3 часа большие французские колонны двинулись на Краван, они были отражены сильным контрударом 44-й бригады, к которой присоединились баварцы; французы были вскоре изгнаны также из Лэ, куда они мимоходом вторглись. Между тем пять батарей, стоявших ближе всего к Кравану, настолько пострадали, что их пришлось отвести назад. В 4 часа, когда баварские батальоны пошли, наконец, в атаку на высоты перед их фронтом, они натолкнулись на свежие силы противника и, потеряв большую часть офицеров, вынуждены были отступить к артиллерийской позиции у Бомона. Однако, в конце концов, французы все-таки очистили Вильномон.

На левом крыле армейской группы 17-я прусская дивизия последовала за отступившим противником через Виде и Вильнёв и затем в 12.30 атаковала Месса. Она встретила упорное сопротивление, и только в сумерках удалось совершенно овладеть селением. Артиллерия направила свой огонь по густым массам, стоявшим у Вернона; пехота взяла штурмом высоту у Божанси и ворвалась, наконец, в самый город, где была захвачена одна французская батарея. Тогда дивизия Камо отошла до Тавера, и еще в полночь генерал Тресков велел произвести внезапное нападение на Вернон, откуда застигнутые врасплох французы ушли к Бонвале.

Командование 2-й германской армии предполагало двинуть 3, 10 и 9-й корпуса от Жиена, Орлеана, потом также от Блуа на Бурж. Но армейская группа при своем наступлении на правом берегу Луары, по направлению на Блуа, натолкнулась на неожиданное двухдневное сопротивление. В главной квартире в Версале считали настоятельно необходимым, прежде всего и непосредственно поддержать герцога, по меньшей мере, одной дивизией. Телеграфный приказ об этом был получен в 10 часов 9 декабря.

9-й корпус, который уже двигался на левом берегу, не имея перед собой неприятеля, не мог оказать такую поддержку, так как нашел все мосты через Луару взорванными. Ввиду этого было приказано 3-му корпусу, оставив у Жиена только отряд для наблюдения, вернуться в Орлеан. 10-й корпус должен был, притянув свои отряды, стоявшие к востоку от города, выдвинуться к Мену. Итак, 9 декабря армейская группа оставалась еще без поддержки, имея фактически четыре пехотные дивизии против одиннадцати французских. Шанзи уже утром перешел в наступление.

Обе прусские дивизии, стоя у Бовера и Месса, ожидали атаки французов. Две баварские дивизии вследствие больших потерь были отведены в резерв в Краван, но уже в 7 часов 9 декабря, когда сильные неприятельские колонны выступили по направлению на Ле-Мэ, баварцев пришлось снова выдвинуть в боевую линию.

У Ле-Мэ и перед Верноном густые стрелковые цепи французов были отражены, потерпев неудачу под огнем самоотверженной германской артиллерии, которая заставила замолчать неприятельские батареи и затем направила свой огонь против Вилорсо. Эта деревня, несмотря на сильное сопротивление, в 10.30 была взята и удержана баварской пехотой. Наступление далеко превосходящих сил на Вильномон было также отбито с помощью трех батальонов и двух батарей 22-й дивизии. Затем тюрингенцы взяли штурмом Серией, где 200 французов положили оружие и одна из их батарей потеряла лошадей и передки.

На правом крыле армейской группы были очищены по недоразумению Лэ и Бовер и вновь заняты французами. При поддержке 2-й баварской бригады 44-я прусская бригада снова выгнала противника из обоих селений. Далее к северу наблюдала 4-я кавалерийская дивизия против неприятельских отрядов, приближавшихся к Вилермену.

В полдень французы сделали новые усилия, наступая сильными колоннами на Краван. Генерал Тресков двинулся во фланг им от Месса. Он оставил только слабый отряд в Божанси и занял селения слева для обеспечения себя со стороны Тавера. Главные силы 17-й дивизии двинулись к Бонвале, поддержали в Вилорсо находившихся в затруднительном положении баварцев и заняли впереди Вильмарсо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отто Шмидт
Отто Шмидт

Знаменитый полярник, директор Арктического института, талантливый руководитель легендарной экспедиции на «Челюскине», обеспечивший спасение людей после гибели судна и их выживание в беспрецедентно сложных условиях ледового дрейфа… Отто Юльевич Шмидт – поистине человек-символ, олицетворение несгибаемого мужества целых поколений российских землепроходцев и лучших традиций отечественной науки, образ идеального ученого – безукоризненно честного перед собой и своими коллегами, перед темой своих исследований. В новой книге почетного полярника, доктора географических наук Владислава Сергеевича Корякина, которую «Вече» издает совместно с Русским географическим обществом, жизнеописание выдающегося ученого и путешественника представлено исключительно полно. Академик Гурий Иванович Марчук в предисловии к книге напоминает, что О.Ю. Шмидт был первопроходцем не только на просторах северных морей, но и в такой «кабинетной» науке, как математика, – еще до начала его арктической эпопеи, – а впоследствии и в геофизике. Послесловие, написанное доктором исторических наук Сигурдом Оттовичем Шмидтом, сыном ученого, подчеркивает столь необычную для нашего времени энциклопедичность его познаний и многогранной деятельности, уникальность самой его личности, ярко и индивидуально проявившей себя в трудный и героический период отечественной истории.

Владислав Сергеевич Корякин

Биографии и Мемуары