История германского фашизма

Еще ревностнее выступил Лей на защиту столь ненавистных ранее потребительских обществ. Со времени «унификации» они принадлежали Германскому рабочему фронту. Тем самым национал-социализм внезапно оказался заинтересованным в этих обществах — как и во многом другом, против чего до захвата власти он так легкомысленно выступал. Еще 29 мая Лей просил у своих друзей, чтобы те предоставили ему лишь немного времени для органического «распутывания» потребительских обществ. Кое-что он успел тем временем сделать: «Я распорядился, чтобы в течение 8 дней по возможности все места были заняты убежденными национал-социалистами». После этой реформаторской деятельности все разыгралось как по нотам. 5 июля Лей обрушился на Боевой союз среднего сословия, выступив против его вмешательств в деятельность потребительских обществ: «то, что благодаря такому вмешательству полмиллиона людей может остаться без хлеба, по-видимому, совершенно безразлично этим эгоистическим элементам». Наконец 19 июля имперский министр хозяйства в согласии с рейхсканцлером официально сообщил в циркуляре провинциальным правительствам, «…что нет никаких политических сомнений по поводу дальнейшего существования потребительских обществ». Для компенсации среднего сословия — как говорилось в циркуляре — в соответствующий момент будут приняты нужные меры.

Таким образом потребительские общества и универсальные магазины были спасены, а среднее сословие утратило еще одну надежду.

Хлев важнее унификации

Тем временем произошел великий политический сдвиг, который 27 июня привел к отставке Гугенберга. Его преемником в имперском министерстве народного хозяйства стал генеральный директор страхового концерна Алианц д-р Курт Шмитт, который не так уж давно состоял в национал-социалистской партии. Во всяком случае он стоял ближе к Гитлеру, чем многие другие представители хозяйства, хотя сам он все еще не мог считаться таким представителем. Национал-социалисты крайне нуждались в новом человеке, которому можно было бы доверить хозяйство. После 5 марта многие предприниматели снова обрели мужество и стали надеяться на близкую стабилизацию. Это обещало уже давно невиданное повышение биржевых курсов. За ним, однако, последовало новое падение, в котором повинно было враждебное отношение заграницы. Оно сказалось особенно со времени бойкота евреев, проведенного 1 апреля. Далее в этом были повинны также внешнеполитические осложнения, слухи о войне, разгул штурмовиков и боевых союзов, а также явная неспособность Гитлера положить им предел. Доверие было поколеблено, и это также можно было проследить по движению биржевых курсов. Вступление Шмитта в правительство было ознаменовано поэтому генеральной чисткой среди экономических вождей партии и торжественным отказом от «революции».

В трех речах Гитлер возвестил этот отказ. 2 июля на съезде вождей штурмовиков в Рейхенгалле он заявил, что существуют 4 фазы национал-социалистской революции: 1) подготовка; 2) завоевание политической власти (эта фаза близится к концу); 3) восстановление тотальности государства (эта фаза, очевидно, должна быть отсрочена) и 4) разрешение проблемы безработицы, вокруг которой сегодня должны быть сконцентрированы все силы, ибо она имеет решающее значение для успеха. Он, Гитлер, будет беспощадно бороться против так называемой второй революции, ибо она ведет к хаосу. Это был явный выговор Геббельсу и баварскому министру Вагенеру, которые проповедовали вторую революцию.

7 июля Гитлер заявил имперским наместникам, что революция не является перманентным состоянием. «Не следует смещать хозяйственника, если он хороший хозяйственник, но еще не национал-социалист, особенно в том случае, если национал-социалист, которого хотят посадить на его место, ничего не смыслит в хозяйстве. С помощью теоретической унификации мы не создадим хлеба для рабочего. С помощью хозяйственных комиссий, организаций, построений и теорий мы не устраним безработицы. Речь идет не о программах и идеях, а о хлебе насущном для 70 миллионов людей».