История германского фашизма

Старт Гитлера 27 февраля показал Штрассеру, что Бавария потеряна для немецкой народной партии свободы. Оба ее баварских депутата в рейхстаге — Фрик и Федер — перешли к Гитлеру, хотя в душе остались при своих оговорках, как и депутат рейхстага «фелькише» Дитрих. Все трое не играли до сих пор никакой роли в лагере «фелькише» и попали в него чисто случайно. После гитлеровского путча блок «фелькише» в Баварии отправил всех своих членов с «именем» в ландтаг; он очень торопился с этим; когда через четыре недели наступили выборы в рейхстаг, пришлось выставить кандидатами всех, кто только остался. Таким образом, оказалось, что влиятельный Пенер был только депутатом ландтага, тогда как его старый чиновник Фрик, никогда в жизни и не помышлявший о политике, попал в рейхстаг. Фрик проявил себя в рейхстаге не как политик, а как чиновник, привыкший иметь дело с папками и быстро разбирающийся в печатных материалах комиссий рейхстага. Таким образом, этот человек, не умевший самостоятельно сформулировать ни одной политической мысли, стал ценной вспомогательной силой в парламенте, и переход его к Гитлеру был приятным приобретением для последнего.

Неужели в таких условиях Штрассер должен был один из всех баварских депутатов повести борьбу против Гитлера? Он сделал еще одну последнюю попытку: запросил окружные союзы «фелькише» в Баварии, как поступить. Ответы показали ему, что сопротивление бесполезно; большинство высказалось за переход к национал-социалистической партии. На последней конференции баварского националистического блока 11 марта Штрассер произнес жалостливую речь: конечно, Эссер и Штрейхер — сомнительные товарищи, и моральные доводы против них остаются в силе. Но оставляя в стороне вопрос о личностях, он должен сказать, что национал-социализму, безусловно, предстоит блестящее будущее, в этом он убедился во время своих поездок по Вестфалии и прочей Германии. «Если я живу для известной идеи, я пойду за тем, о ком знаю, что эту идею, которая для меня выше всего на свете, он будет проводить самым энергичным образом и с наибольшими шансами на успех. И хотя я вижу в его окружении людей, которых считаю вредными для идеи, я все же говорю — идея выше всего. Поэтому я предложил Гитлеру свое сотрудничество».

Здесь Штрассер оказался умнее Дрекслера, заявившего, что от него не могут требовать, чтобы он работал вместе с такими людьми, как Эссер или Штрейхер. Дрекслер вместе с несколькими товарищами, тоже не приемлющими моральной неразборчивости Гитлера, основали «Национально-социальный народный союз». Эта группа дала Гитлеру несколько сражений на митингах и проиграла их; на выборах 1928 г. она сошла с политической арены.

Переход Штрассера сдвинул центр тяжести в национал-социалистической партии. Почему? Это кажется смешным, однако это так: потому что в его лице пришел в партию владелец «железнодорожного билета на дальнее расстояние». Он мог бесплатно разъезжать повсюду в целях агитации, а человеку с энергией это давало тогда возможность сразу выдвинуться в национал-социалистической партии. Другие депутаты рейхстага не были народными ораторами. Штрассер принес партии не только железнодорожный билет, но также наличные деньги, полученные им от продажи своего склада аптекарских товаров в Ландсхуте. Это была небольшая сумма, но в то время партии пришлось снова научиться ценить каждую копейку. Штрассер в буквальном смысле слова купил себе место в партии; лучшего покупателя последняя тогда вряд ли нашла бы. Вскоре Штрассер проявил выдающиеся способности агитатора и неутомимое прилежание; в этом последнем пункте он намного превосходил Гитлера. Это оправдывало то сомнение, с которым Штрассер «ради идеи» предложил Гитлеру свое «сотрудничество», а не подчинился ему. Он избежал публичного братания и сцен примирения с людьми, которых считал недостойными, мог не заключать ложного примирения с Эссером или Штрейхером. В лице Штрассера в партии получило перевес парламентское направление. Гитлер уже не мог помышлять о том, чтобы увести свою партию из парламента.

В то время когда Штрассер стремился перенести центр тяжести партии из Баварии, Гитлер утратил друга, с которым он собирался создать национальную Баварию. 11 апреля Пенер попал под автомобиль и был раздавлен; это произошло через несколько дней после его выхода из крепости, где он отбывал трехмесячное заключение. Политические убийства следовали тогда одно за другим, и друзья Пенера серьезнейшим образом утверждали, что владелец автомобиля, сам управлявший им, умышленно повернул колесо, чтобы задавить Пенера и тем устранить националистического политического деятеля. Состоялся даже судебный процесс. Злой умысел в этом деле подозревал даже такой человек, как Рем.

Разрыв с Ремом

Второй, не менее тяжелой потерей был для Гитлера его разрыв с Ремом. Со времени основания «Фронтбанна» Гитлер злился на своего друга. Рем упрямо цеплялся за свое творение и не соглашался превратить «Фронтбанн» в чисто партийную военную силу, как того желал Гитлер.