— Видишь ли Герок, — начал он как обычно неторопливо своё повествование. — Я рос сиротой, а сиротой стал ещё до своего рождения. Меня воспитал один лекарь при отряде барона Льва, чья земля находится в королевстве Зингар. Этот самый лекарь и стал свидетелем моей первой победы. В то время, когда я должен был появиться на свет, уже несколько месяцев шла война между соседними королевствами, по рассказам бардов которые я слышал позже, война была весьма кровопролитной, в основном страдали мирные люди, земледельцы да жители небольших городков. Бароны навешивали на себя титулы победителей, солдаты грабили да убивали, золотая пора для наёмников. Ведь на войне законов нет, кроме одного наиболее почитаемого, если город пал, три дня даётся победителям для его разграбления. В одном из таких городков, должен был на свет появится я. Тот город полыхал, и видимо всю мою семью просто-напросто вырезали, и уж не знаю что случилось с моей матерью, ведь она была беременна мной, такое нельзя было скрыть, особенно если учесть что пришло время для родов. Думаю не взирая на беременность моей матери солдаты барона Льва поступили с ней так же, как и с остальными женщинами в городе, а она не выдержав что её обесчестили и лишили всего что было дорого, взяла да повесилась на единственном дереве что росло возле дороги. В тот момент когда моя мать уже испустила дух, по дороге проезжал тот самый лекарь, он увидел как у мёртвой беременной женщины ходит живот, что ребёнок в чреве ещё жив и пытается выбраться наружу. Потрясённый увиденным лекарь остановился, снял с дерева труп и вспорол ей живот спасая того, кто внутри. Так я остался жив, так я выиграл свой первый бой.
Фламм поведал историю спокойным и будничным голосом, словно рассказывал не об ужасающей трагедии, а о том как беспутно провёл день.
— Я рос при лекаре лет десять, затем он прогнал меня, так как боялся, говорил что я обманул саму смерть и что за это смерть покарает его. Порой он сожалел что спас мне жизнь, и я до сих пор не могу понять, почему тогда он не избавился от меня, ведь мог продать, выгнать раньше, или даже просто убить, меня ни кто бы не хватился. Но он этого не сделал, бывало задаст трёпки да такой, что я полумёртвый отлёживался в какой-нибудь дыре. Но при этом он меня боялся, а когда напивался то звал меня берсеркером. Именно из-за него я и решился стать воином, что бы ни кто и не когда не смел избить меня. И надо сказать весьма преуспел в этом, позже я стал наёмником, побывал во многих битвах, но ни когда не присягал ни кому на верность. А потом решил осесть в Тромбе. На арене я и закончу свои дни.
— Дерясь на потеху публики? — удивился столь неожиданному выбору учителя Герок.
Фламм улыбнулся, улыбку Герок видел столь редко, что был уверен что улыбается Фламм третий раз на его памяти — Я не просто выхожу на бой, за те пять лет пока выступаю на арене? ни кто не погиб от моего меча, и не погибнет. Я не тот кто проливает кровь ради забавы толпы, даже ради славы и денег, титулов и прочих благ никогда не пойду на это.
Герок с уважением и восхищением посмотрел мечника, вот значит что им двигало, он спасал тех глупцов решивших будто бы путь воина на арене самый быстрый и короткий к славе. Мечник ценил жизнь куда больше, чем бароны и благородные люди.
Глава 9