История гестапо

В 12.30 Кейтель и Штауффенберг вошли в барак, служивший залом заседаний. Штауффенберг несколькими минутами раньше уже привел в действие взрыватель с часовым механизмом; взрыв должен был последовать в 12.40. Совещание уже началось. В 12.36 Штауффенберг поставил свой портфель на пол и подвинул его к массивной ножке стола. Портфель оказался менее чем в двух метрах от Гитлера. После этого он незаметно покинул помещение под предлогом необходимости срочно связаться с Берлином. Тем временем полковник Брандт продолжал свой доклад о положении в Галиции. Наклонившись над картой, он наткнулся на портфель Штауффенберга. Брандт взял и передвинул его, поставив с другой стороны ножки стола, и между портфелем и Гитлером оказалась массивная ножка стола.

В 12.45 мощный взрыв разнес толстые каменные стены барака. Штауффенберг, находившийся в 200 метрах от строения, увидел, как взлетела в воздух крыша, как пламя и дым повалили из выбитых окон и посыпались во все стороны обломки здания. У него не было ни малейшего сомнения, что Гитлер погиб вместе со всеми, кто находился в зале заседаний. Однако, хотя полковник Брандт был действительно убит, два генерала смертельно ранены и все другие участники совещания получили ранения, Гитлер остался практически невредимым благодаря массивной ножке стола, прикрывшей его от взрывной волны.

У Штауффенберга не было времени, чтобы узнать об этом. Уверенный в успехе, он помчался к ближайшему аэродрому и вылетел в Берлин. Там его ждал неприятный сюрприз: вопреки намеченному плану берлинские заговорщики не приступили к действиям. Они хотели удостовериться в смерти Гитлера и не стали, как было условлено, выступать по радио с заявлением о смерти фюрера и создании нового правительства, в котором Беку был уготован пост главы государства, а генералу фон Витцлебену пост главнокомандующего вермахтом.

Штауффенберг заверил всех в том, что Гитлер погиб, и убедил в необходимости действовать. Однако время было потеряно, и эта задержка в гораздо большей степени, чем неудача покушения, помешала успешному осуществлению путча.

Уже шли в гарнизоны первые распоряжения путчистов, когда некоторым из них, в том числе самым высокопоставленным, стало известно, что Гитлер лишь легко ранен. Связь с Растенбургом, отключенная одним из сообщников Штауффенберга, была восстановлена к 15.30. С этого момента паника овладела не слишком мужественными заговорщиками; в надежде спасти свою жизнь, они отреклись от своих друзей и отказались выполнять то, что обещали сделать несколькими днями ранее[46].

Те, кто охотно оказал бы помощь заговорщикам в случае успеха, теперь отвернулись от них, а некоторые, в частности генерал Фромм, бросились их арестовывать. За несколькими редкими исключениями, эти генералы вновь стали такими же, какими были всегда (не считая того времени, когда энергия Штауффенберга на время выбила их из привычного состояния) – трусливыми оппортунистами. Только в 19.30 генерал Витцлебен передал по радио телеграмму, предписывавшую военным брать в свои руки всю полноту власти на местах. Если бы этот приказ пошел в эфир в час пополудни, ситуация могла быть спасена, поскольку Геббельс, информированный о покушении, только в 16 часов получил указание объявить по радио, что фюрер жив и здоров.

В это время Гиммлер, срочно назначенный командующим внутренней армией (его давняя мечта наконец-то осуществилась!), летел в Берлин, чтобы возглавить репрессии. Шелленберг с помощью Скорцени к этому времени уже успел взять под контроль часть армейских формирований, которые должны были выполнять приказы заговорщиков.

В час ночи Гитлер выступил по радио. Путч был провален, и поднялась кровавая волна репрессий.