История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 1

Совпадения на этом не закончились. Роберт Джилл любил лёгкие теннисные туфли, которых у него было несколько пар. Когда детективы попросили его показать их подошвы, то увидели на одной из пар хорошо знакомый Z-образный рисунок. Правда, о полном совпадении с обувью Гиены речь не шла, поскольку Джилл носил обувь 9 размера и притом изрядно ношеную, но это отнюдь не отменяло подозрений в том, что для совершения преступлений он мог специально приобрести одну пару размера 10,5, которую прятал вне дома.

Роберт чрезвычайно заинтересовал правоохранителей. Характер работы позволял ему незаметно проводить разведку потенциальных объектов нападения, общаясь с детьми, он мог собирать интересующие его сведения о соседях, наконец, возможность разъездов по городам восточной части округа Сакраменто позволила ему отлично изучить местную дорожную сеть. Работа мороженщиком — это шикарная легенда для любого злоумышленника, особенно для серийного преступника. Последнему она даёт замечательную возможность выбирать потенциальную жертву и собирать информацию о ней, не привлекая внимания окружающих. (В этом месте, сугубо в порядке исторической справки, можно сказать, что небезызвестный Кеннет Бьянки, один из двух «Хиллсайдских душителей», ещё до переезда в январе 1976 г. в Калифорнию, работал продавцом мороженого в Рочестере, штат Нью-Йорк. В начале 1970-х гг. в этом городе произошла серия жестоких убийств малолетних девочек, получившая условное название «Алфавитные убийства». Кена Бьянки никогда в них официально не обвиняли, но подозрения в его адрес сохранялись почти три десятилетия. До тех самых пор, пока Джозеф Нассо, истинный «алфавитный убийца», не привлёк к себе внимание правоохранительных органов в апреле 2010 г. Необычной истории «алфавитных убийств» посвящен подробный очерк на авторском сайте «Загадочные преступления прошлого». )

Ну кто, в самом деле, заподозрит в улыбчивом торговце закоренелого преступника?

Поначалу Роберт Джилл держался в отношении детективов вполне лояльно, однако, почувствовав необычность их интереса к собственной персоне, вполне обоснованно напрягся. Он ответил на все вопросы в ходе официального допроса, однако пройти проверку на «детекторе лжи» отказался. На вопрос о собственной группе крови он ответил, что не в курсе подобных деталей, однако выяснилось, что пятью годами ранее он попал в серьёзное ДТП и лечился в больнице. Представитель полиции штата по ордеру судьи получил доступ к истории болезни Роберта, из которой узнал, что подозреваемый имеет группу крови А с положительным резус-фактором.

Всё сходилось. К середине мая Роберт Джилл стал самым перспективным подозреваемым. И ведь с этим даже не поспоришь — к тому имелись все основания! Правоохранители пошли на всевозможные уловки, чтобы добиться успешного опознания подозреваемого хоть кем-то из жертв Гиены. Был записан голос Джилла, который предлагали послушать жертвам нападений 1976—1977 гг., его одежду и обувь сфотографировали и также предъявляли к опознанию. Были сделаны крупные фотографии глаз и кистей рук Джилла, которые также были продемонстрированы всем тем, на кого нападал Гиена.

Результаты оказались двойственными. Кто-то из потерпевших находил явное сходство с преступником, кто-то — весьма условное, кто-то — вообще сходства не усматривал. Для суда подобное не годилось…

Примерно в те же самые дни первой половины мая 1977 г. в правоохранительном сообществе стал дискутироваться вопрос о создании межведомственной целевой группы, ориентированной на раскрытие сексуальных нападений в восточном Сакраменто. Гиена становился всё опаснее, его криминальное мастерство росло буквально на глазах. С ростом уверенности в своих силах обязательно должны были возрасти потребность в сексуальных экспериментах и жестокость в отношении жертв. Никто не мог сказать, когда именно преступник начнёт убивать, но всем, знакомым с криминологией было ясно, что это всего лишь вопрос времени, причём, не очень отдаленного. Теперь уже в повестке дня стоял вопрос не координации усилий различных территориальных органов полиции, а объединение их работы в рамках единого структурного подразделения, способного не только реагировать максимально быстро на меняющуюся обстановку, но и систематизировать накапливаемые данные.

Поток информации рос и в какой-то момент правоохранительные органы могли просто захлебнуться под валом не обработанных надлежащим образом сведений.

Однако целевую группу нельзя было создать по прихоти отдельно взятого чиновника, пусть даже и занимающего важный в полицейской иерархии пост. Под новую структуру надлежало выделить штаты, финансирование, снять нагрузку с откомандированных в её состав детективов и криминалистов, закрепить за ней необходимые технические ресурсы (телефонные номера, факс, автомобили). Понятно, что решить все эти вопросы в одночасье не представлялось возможным.

Между тем, время не ждало. Точнее, не ждал преступник.