История Гиены. Хроника подлинного расследования. Книга 2

Ну, не хотел, так не хотел, вольному воля, как говорится, на то она и частная жизнь, чтобы никому ничего не объяснять.

Однако, прочитав заметку в «Сак би», таксист задумался. Ведь если идти по Коффи-роад на север, т.е. именно туда, куда зашагал неизвестный мужчина, то через 5 минут достигнешь Грандприкс-драйв, той самой улицы, где находился дом супругов Монтгомери. Строго говоря, от перекрёстка до этой улицы 550 м. Мужчина появился на перекрестке примерно в 22 часа 22 июня, а нападение началось около 01:30 23 июня. Три с половиной часа — это тот самый интервал времени, который необходим для того, чтобы приблизиться к нужному дому, понаблюдать за ним, выждать, пока уснут хозяева, и приступить к открытию замков.

Рассказ таксиста заинтересовал полицейских. Они попросили его описать внешность подозрительного мужчины. По словам шофёра, тот имел рост около 175 см, выглядел худощавым, подтянутым, возраст — 30—35 лет, цвет волос — светлый шатен, без усов и бороды. Одет мужчина был во всё тёмное, то ли на нём был тёмный пиджак, то ли рубашка навыпуск — свидетель плохо запомнил детали.

Имел ли какое-то отношение к нападению на чету Монтгомери подозрительный пассажир такси? С одной стороны, он выглядел слишком старым для Гиены, поскольку подавляющее большинство свидетелей описывали насильника из восточного Сакраменто как мужчину «немногим старше 20 лет» или «около 25 лет», однако… Следует помнить, что у этих описаний всегда имеется «однако»! Гиену абсолютное большинство людей — как потерпевших, так и свидетелей — видело в маске, а потому все оценки возраста основывались на косвенных признаках (телосложение, полнота). При этом имеются свидетельства того, что Гиена, вообще-то, отнюдь не так молод, как утверждало большинство его видевших людей. Достаточно вспомнить сообщение Памелы Уоттс, предположительно видевшей Гиену 22 января 1977 г., о чём в своём месте было написано достаточно подробно (глава 5 книги I). Памела сообщала о мужчине 35—40 лет, что хорошо соответствует рассказу таксиста из Модесто. О том, что насильник старше 30 лет сообщали и некоторые из потерпевших, например, Глория Оуэн (жертва нападения в ночь на 24 января 1977 г, это эпизод №12, описанный в книге I).

В рассказе таксиста присутствовала деталь, до некоторой степени сбивавшая с толку. Свидетель утверждал, что по поведению клиента можно было решить, будто тот прибыл в Модесто самолётом компании «United Airlines», он даже возвращался в здание терминала, чтобы получить багаж. Однако вернулся он к машине с одной-единственной спортивной сумкой, которую незачем было сдавать в багаж — она перевозилась как ручная кладь. В те годы в США ещё не было параноидальной борьбы с терроризмом, и правила перевозки ручной клади оставались весьма либеральными.

Вполне возможно, что таинственный пассажир хотел лишь казаться прилетевшим в Модесто. На самом деле, он никуда не летал вообще, и вся затея с поездкой в такси была заблаговременно продумана и реализована в расчёте на то, что таксист в какой-то момент свяжется с правоохранительными органами и озадачит их своим рассказом. Такой замысел, кстати, следует признать вполне в духе Гиены, который старательно оставлял ложные зацепки буквально при каждом нападении.

В любом случае, показания таксиста нуждались в тщательной отработке. Имело бы смысл составить на основании его описания композиционный портрет, провести допрос под гипнозом, быть может, это предоставило бы следствию новые детали. Разумеется, имело бы смысл исследовать автомашину с целью выявления отпечатков пальцев, а кроме того, забрать банкноты, которыми расплатился подозрительный пассажир (опять-таки, для выявления отпечатков пальцев). Понятно, что в такси будут обнаружены отпечатки ладоней и пальцев сотен людей, но если повезёт, то среди них мог оказаться и тот единственный отпечаток, которого так не хватало следствию. Если бы появился «хороший» подозреваемый, и найденный в такси отпечаток пальца или фрагмента ладони совпал бы с его папиллярным узором, то потенциально это могло бы стать мощнейшей уликой!

К сожалению, обо всём этом нам приходится говорить в сослагательном наклонении. Детективы из Модесто не придали должного внимания сообщению таксиста и даже не поставили в известность о нём коллег из Группы «Западня». Прошло много времени, прежде чем о существовании ценного свидетеля узнали детективы из службы шерифа округа Сакраменто, произошло это осенью 1978 г. во время фронтальной проверки всех свидетельских показаний. Когда о таксисте и его необычном рассказе узнали сотрудники Группы «Западня», допросить этого человека стало уже невозможно — он погиб в нелепом ДТП. Всё, что от него осталось в материалах расследования — это лаконичный, в три абзаца, протокол допроса, который оставлял больше вопросов, нежели давал ответов.

Но сейчас мы несколько забежали вперёд — таксист со своим необычным рассказом появился только 26 июня, а до этого дня произошли ещё кое-какие немаловажные события.