История города Рима в Средние века

В позднейшее время и даже в новейшее на Григория было взведено много тяжелых обвинений; они, однако, оказываются необоснованными. Так, Григория упрекали в том, что он положил преграду изучению математических наук; однако этот упрек основан на неправильно понятом замечании одного английского писателя конца XII века. Серьезнее другое обвинение того же автора, будто Григорий сжег палатинскую библиотеку; заслуживает внимания также легенда, распространившаяся в Средние века, будто Григорий, как ревностный католик, уничтожил древнюю библиотеку Аполлона. В действительности же участь знаменитого собрания книг, некогда помещенного Августом в портике храма Аполлона, совершенно неизвестна; возможно, что это собрание было перенесено в Византию по приказанию греческих императоров; точно так же оно могло погибнуть во время упадка Рима и, наконец, могло существовать еще и при Григории, но в виде хлама, изъеденного червями, Библиотеки Августа и ульпийская погибли тогда же, когда наступил упадок науки, место этих сокровищ греческой и латинской мудрости, утрата которых должна сокрушать человечество больше, чем утрата всяких великолепных каменных сооружений Рима и Афин, мало-помалу заступили деяния мучеников, писания отцов церкви, декреты и письма пап, составившие их собственные библиотеки. Первое устройство их в Латеране приписывается папе Гиларию; Григорий также говорит о библиотеках в Риме в смысле архива римской церкви, прообраза современного тайного архива в Ватикане. Нам нет надобности пытаться обелить память Григория от обвинения в таком неслыханном варварстве; оно падает само собою уже потому, что общественные произведения были достоянием не папы, а императора, который никогда бы не дал разрешения на торжественное сожжение величайшей библиотеки в Риме. Пусть будет даже доля правды в той басне, что Григорий будто бы относился с особой злобой к произведениям Цицерона и Ливия и уничтожал списки с этих произведений повсюду, где только находил их; мы находим достаточное утешение в том, что счастливый случай помог кардиналу Маи извлечь книги Цицерона о республике из могильной тьмы средневекового периода Рима.

Защитники великого папы были еще более встревожены, когда к вышеуказанным обвинениям присоединилось еще одно, едва ли менее гнусное обвинение в том, что Григорий, движимый рвением католика, приказал разрушать древние памятники Рима, отчасти с той целью, чтобы уничтожить последние остатки язычества, отчасти ради того, чтобы взоры паломников не отвлекались от церквей и могил святых к прекрасным созданиям древности. Это утверждают два невежественных летописца XIV века: один — доминиканский монах, другой — августинский, оба они с полным удовольствием воспроизводят образ Григория, приказывающего сбивать головы древним идолам и ломать их. Далее, один автор истории пап, писавший в конце XV века, рассказывает, что Сабиниан, преемник Григория, восстановил народ против памяти своего великого предшественника, объяснив народу, что постигший его голод был вызван тем, что Григорий повелел повсюду в городе уничтожить древние статуи и, как утверждали даже, бросал их целыми кучами в Тибр. Но и это обвинение, нашедшее себе веру не только у протестантов, но даже у многих католиков, не может быть доказано. Григорий, без сомнения, был равнодушен к прекрасному творческому искусству древних; но мы охотно разделяем мнение тех, кто в своих заключениях принимает во внимание, что Григорий любил Рим, что право собственности по отношению к общественному достоянию принадлежало императору и что, наконец, после Григория в городе оставалось множество древних памятников. В тех мнениях, которые высказывались в Средние века, мы находим в общем все-таки некоторую справедливость суждения: упрек в вандализме вместе с варварами должны разделить и некоторые папы, и гибель иных прекрасных статуй нельзя, конечно, не поставить в вину благочестивому рвению того или другого епископа.

Самый город с каждым днем приходил все в большее разрушение. Григорий, относившийся равнодушно к храмам Рима, смотрел с сокрушением на испорченные водопроводы, которым грозило окончательное и скорое уничтожение в том случае, если государство не возьмет на себя заботу о восстановлении их. Много раз пишет Григорий своему нунцию в Равенне, иподиакону Иоанну, предлагая ему настоятельно просить префекта Италии о том, чтобы он признал необходимым восстановление водопроводов и возложил это дело на vicecomes Августа. По-видимому, этот чиновник действительно был облечен в Равенне древним саном графа водопроводов. Но затем ничего другого более не воспоследовало; водопроводы по-прежнему были предоставлены разрушению и, кроме не имевших значения попыток к исправлению их, ни один из водопроводов не был восстановлен. Вообще имена, принадлежавшие Древнему Риму, упоминаются при Григории только тогда, и то вскользь, когда заходит речь о церквях и монастырях; памятники же древности все более и более окутывал мрак ночи.