История города Рима в Средние века

Это был первый случай дарственной передачи города церкви. Заключив договор с королем лангобардов и склонив его на свою сторону, умный Григорий в то же время замыслил возможно скорее отнять у короля Романью. Таким образом папа ставил себе задачей добиться того, чего достигнуть не чувствовал себя в силах могущественный государь. На экзархат папа решил смотреть как на наследие церкви. Достижение власти над Италией, о котором Григорий Великий едва ли думал, но которое он мог смутно предчувствовать, теперь являлось для римских епископов вполне определенной целью. В понимании политических условий своего времени папы стояли выше королей, и победа осталась на стороне первых. В то время венецианская республика процветала, и Григорий II обратился к ней с настоятельной просьбой об освобождении Равенны. В городе лагун послы папы встретили послов греческого императора, явившихся сюда с той же просьбой. Таким образом страх, который внушало папе могущество Лиутпранда, снова сблизил папу с императором. Если приписываемое Григорию письмо к дожу достоверно, то приходится допустить, что Григорий не постеснялся заклеймить именем «подлого народа» тех самых лангобардов, которые были его собственными союзниками и вместе с тем ревностными католиками, стоявшими за иконопочитание, между тем как своих врагов, императора и его сына Константина Копронима, папа называет «своими государями и сынами». Не лишено вероятности также и то утверждение, что Григорий II тайно восстановлял против Лиутпранда герцогов Сполето и Беневента. Так положено было Григорием II начало дипломатическому искусству пап и, наследуя друг другу в традициях этого искусства, папы превзошли в нем всех государей. Перед Равенной появился венецианский флот; племянник короля, Гильдепранд, тщетно старался отбить нападение: сам он был взят в плен, а герцог Виченцы, Передео, убит. Затем венецианцы изгнали лангобардский гарнизон и вернули экзарху Евтихию его власть. После этого Лиутпранд вынужден был отказаться от приморских городов и Романьи, и он не только заключил мир с императором, но еще вступил в союз с экзархом для того, чтобы покорить герцогов Сполето и Беневента, и затем напасть на папу в самом Риме.

Оба названных герцогства по закону стояли в вассальных отношениях к королю лангобардов, но в действительности уже с давнего времени достигли почти независимого положения. Эта независимость герцогств поддерживалась папами, так как в их интересах было ослабить королевство лангобардов путем его раздробления. Только могущественному Лиутпранду удалось вернуть Сполето и Беневент снова к вассальным отношениям. Оба герцога, Тразамунд II и Ромуальд II, сдались Лиутпранду в Сполето и присягнули ему как вассалы. Это было в 729 г. После этого король в сопровождении экзарха двинулся к Риму и расположился лагерем на Нероновом поле. Если бы Лиутпранду удалось тогда овладеть городом, надо думать, что судьба Рима, Италии и пап была бы иная. Каждый государь, желавший объединения Италии, должен был стремиться к обладанию Римом. Эта великая цель, если только ей предстояло когда-либо осуществиться, могла быть достигнута в 729 г., так как папа, покинутый греками и никем не поддерживаемый, был совершенно беззащитен. Но какая-то таинственная сила, казалось, охраняла Рим и препятствовала германским завоевателям овладеть этим городом и отнять у него его космополитическое значение. Когда безоружный Григорий мужественно вступил в лагерь Лиутпранда и обратился к нему с речью, воскресившей образ Льва Великого, король забыл о своих обидах и пал на колени перед папой. Тогда чародей-пастырь поспешил привести обезоруженного врага ко гробу апостола, и благочестивый король сложил у ног почившего святого свою пурпурную мантию, свой меч, свою корону и все свои смелые замыслы. После того был заключен мир и состоялось полное примирение; по просьбе короля папа снял также с экзарха отлучение от церкви. Этот момент решил вопрос о всемирной власти пап. В истории последней он знаменательнее легендарного появления Льва перед Аттилой; еще за 300 лет до знаменитой сцены в Каноссе человечество уже могло убедиться, что папе присуща какая-то загадочная сила. Грубые и невежественные люди преклонились перед пастырством церкви, почитая в ней единственную божественную власть на земле, и признанный ими верховный глава казался им святым существом сверхъестественного происхождения.

Не вступив в Рим, Лиутпранд снял свой лагерь и направился по Фламиниевой дороге. Так навсегда ускользнула из рук этого государя, не обладавшего необходимой для того решимостью, корона Италии, уже носившаяся, казалось, над его головой, и, может быть, это было также несчастием Италии, расторженные части которой могли бы быть в то время соединены. За коленопреклоненного Лиутпранда его преемникам и народу пришлось вскоре же заплатить своей трагической гибелью.