История города Рима в Средние века

Благополучие римлян продолжалось еще несколько лет после смерти Теодориха, а именно все то время, пока его дочь Амалазунта, вдова умершего уже в 522 г. Евтариха, оставалась опекуншей своего юного сына Аталариха, но для готов регентство этой женщины было безграничным несчастием и одной из самых главных причин их гибели. Со смертью Теодориха обнаружилось тотчас, что владычество готов в Италии покоилось только на личной силе его создателя — короля. Прокопий так же, как и Кассиодор, воздает Амалазунте похвалы за ее необыкновенную силу характера, государственную мудрость и даже высокое литературное образование. Если римляне смеялись над Теодорихом, который, не умея писать, мог только при помощи нарочно сделанной для него металлической дощечки нацарапать первые четыре буквы своего имени, то талантливость Амалазунты могла привести их в изумление; с греками она говорила по-гречески, с латинянами по-латыни, а с учеными вела оживленные беседы о философах и поэтах Древности. И римляне должны были признать, что слава готов заключалась в том, что они охраняли цивилизацию.

Эдикты Кассиодора свидетельствуют, что Амалазунта во всех отношениях содействовала благу римлян, и в ее регентство еще больше, чем при Теодорихе, было приложено забот к процветанию наук в Риме. Профессора свободных искусств, грамматики, — этой «наставницы языка, который облекает красотой человеческий род», – красноречия и права, поощрялись жалованьем. Рим имел значение высокой школы наук и ораторского искусства, так что Кассиодор мог сказать: «Другие страны дают вино, бальзам и пахучие травы, а Рим дает дар речи, слушать которую бесконечная сладость». По крайней мере, остатки некогда учрежденного в Риме Антонинами университета еще существовали при готах, и юноши посещали его ради изучения наук. С намерением предоставлялось римлянам наслаждаться мирными искусствами, и в одних готах поддерживалось гордое чувство воинского мужества; римляне не несли воинской службы; в городах стояли только готские войска и оружие носили только готы. Но уже многие между последними стали следовать римским нравам и охотно отдавались счастью мирного занятия науками; со своей стороны римляне, из угодливости ли по отношению к чужеземным властителям, или гоняясь за модой, подражали внешности готов и даже пытались лепетать на суровом геройском языке Улфилы.

Первым правительственным актом Амалазунты было примирение с римским сенатом и народом, тяжко оскорбленным ее отцом. Письма, принадлежащие перу Кассиодора, который продолжал служить как министр и внуку Теодориха, показали, что в правительстве произошла желательная перемена, и юный король через своего посла дал клятву сенату и народу блюсти законы Рима. Чтобы доказать сенату на деле этот дух примирения, Амалазунта немедленно вернула детям Боэтия и Симмаха права на отцовское наследие. Опечаленная жестокими действиями отца за последнее время его жизни, Амалазунта стремилась изгладить воспоминания о них из памяти людей и за все время своего управления не лишила ни одного римлянина ни жизни, ни имущества. Как при Теодорихе, сенаторы осыпались почестями; правда, число сенаторов возрастало, потому что в это звание возводились готские герои, но жалкие потомки Сципионов не чувствовали себя, по-видимому, оскорбленными, когда им говорили: «Вполне пристойно дать в товарищи роду Ромула сынов Марса». Такими товарищами имелось в виду усилить готскую партию в сенате.