История государства Российского. Том IX

Уже число Ермаковой дружины уменьшилось заметно; кроме убитых, многие были ранены; многие лишились сил и бодрости от трудов непрестанных. В сию ночь Атаманы советовались с товарищами, что делать — и голос слабых раздался. «Мы удовлетворили мести, — сказали они: — время идти назад. Всякая новая битва для нас опасна: ибо скоро некому будет побеждать». Но Атаманы ответствовали: «Нет, братья: нам путь только вперед! Уже реки покрываются льдом: обратив тыл, замерзнем в глубоких снегах; а если и достигнем Руси, то с пятном клятвопреступников, обещав смирить Кучюма или великодушною смертию загладить наши вины пред Государем. Мы долго жили худою славою: умрем же с доброю! Бог дает победу, кому хочет: нередко слабым мимо сильных, да святится имя Его!» Дружина сказала: аминь! и с первыми лучами солнца 23 Октября устремилась к засеке, воскликнув: с нами Бог! Неприятель сыпал стрелы, язвил Козаков, и в трех местах сам разломав засеку, кинулся в бой рукопашный, безвыгодный для Ермаковых малочисленных витязей; действовали сабли и копья: люди падали с обеих сторон; но Козаки, Немецкие и Литовские воины стояли единодушнее, крепкою стеною — успевали заряжать пищали и беглым огнем редили толпы неприятельские, гоня их к засеке. Ермак, Иван Кольцо мужествовали впереди, повторяя громкое восклицание: с нами Бог! а слепой Кучюм, стоя на горе с Иманами, с Муллами своими, кликал Магомета для спасения правоверных. К счастию Россиян, к ужасу неприятелей, раненый Маметкул должен был оставить сечу: Мурзы увезли его в ладье на другую сторону Иртыша, и войско без предводителя отчаялось в победе: Князья Остяцкие дали тыл; бежали и Татары. Слыша, что знамена Христианские уже развеваются на засеке, Кучюм искал безопасности в степях Ишимских, успев взять только часть казны своей в Сибирской столице. Сия главная, кровопролитнейшая битва, в коей пало 107 добрых Козаков, доныне поминаемых в Соборной Тобольской церкви, решила господство России от Каменного хребта до Оби и Тобола.

26 Октября Ермак, уже знаменитый для Истории, отпев молебен, торжественно вступил в Искер, или в город Сибирь, который стоял на высоком берегу Иртыша, укрепленный с одной стороны крутизною, глубоким оврагом, а с другой — тройным валом и рвом. Там победители нашли великое богатство, если верить летописцу: множество золота и серебра, Азиатских парчей, драгоценных камней, мехов и все братски разделили между собою. Город был пуст: овладев Царством, наши витязи еще не видали в нем людей; имея золото и соболей, не имели пищи: но 30 Октября явились к ним Остяки с Князем своим Боаром, с дарами и запасами; клялися в верности, требовали милосердия и покровительства. Скоро явилось и множество Татар с женами и с детьми, коих Ермак обласкал, успокоил, и всех отпустил в их прежние Юрты, обложив легкою данию. Сей бывший Атаман разбойников, оказав себя Героем неустрашимым, Вождем искусным, оказал необыкновенный разум и в земских учреждениях и в соблюдении воинской подчиненности, вселив в людей грубых, диких, доверенность к новой власти и, строгостию усмиряя своих буйных сподвижников, которые, преодолев столько опасностей в земле, завоеванной ими, на краю света, не смели тронуть ни волоса у мирных жителей. Пишут, что грозный, неумолимый Ермак, жалея воинов Христианских в битве, не жалел их в случае преступления и казнил за всякое ослушание, за всякое дело студное : ибо требовал от дружины не только повиновения, но и чистоты душевной, чтобы угодить вместе и Царю земному и Царю Небесному; он думал, что Бог даст ему победу скорее с малым числом добродетельных воинов, нежели с большим закоснелых грешников, и Козаки его, по сказанию Тобольского Летописца, и в пути и в столице Сибирской вели жизнь целомудренную: сражались и молились! Еще опасности не миновали.