История государства Российского. Том X

Желая чего-нибудь решительного в наших долговременных переговорах с Австриею, Феодор посылал и своего гонца к Рудольфу, чтобы узнать истинную вину его странного отлагательства в деле столь важном: сведал, что Николай Варкоч, выехав из России, нашел Императора в Праге, но долго не мог быть ему представлен, за обыкновенными недосугами сего праздного Венценосца; что Рудольф сообщил наконец Сейму Курфирстов благоприятный ответ Феодоров и что они, высоко ценя дружбу России, убедили его отправить к нам новое Посольство. Чрез несколько месяцев (в Декабре 1594) приехал в Москву тот же Варкоч, с уведомлением, что Турки более и более усиливаются в Венгрии: он требовал немедленного вспоможения казною — и мы удивили Австрийский двор щедростию, Послав Императору, на воинские издержки, 40360 соболей, 20760 куниц, 120 черных лисиц, 337235 белок и 3000 бобров, ценою на 44 тысячи Московских тогдашних рублей, с Думным Дворянином Вельяминовым, коему оказали в Праге необыкновенную честь: войско стояло в ружье на всех улицах, где он ехал ко дворцу в Императорской карете; не было конца приветствиям, угощениям, ласкам; давали ему обед за обедом, и всегда с музыкою, хотя сей чиновник не искал веселия, говоря: «Православный Царь оплакивает кончину своей милой дочери; а с ним плачет и вся Россия». В двадцати комнатах дворца разложив дары Феодоровы пред глазами Императора и Вельмож его, он удовлетворил их любопытству описанием (Сибири, богатой мехами, но не хотел сказать, чего стоила сия присылка Государева, оцененная Богемскими Евреями и купцами в восемь бочек золота. Вельяминов объявил Министерству Австрийскому, что вспоможение столь значительное доказывает всю искренность Феодорова дружества, невзирая на удивительную медленность Императора и союзников его в заключении торжественного договора с нами. Действительно трудно понять, для чего венский двор как бы уклонялся от сего договора, более для нас, нежели для Австрии, опасного или затруднительного: ибо он вел мирную Россию к войне с Султаном, который уже воевал Австрию! Ответствуя Царю, что дальность мест, вражда Испании с Англиею и Франциею, мятеж Нидерландский, дряхлость Короля Филиппа и новость Папы (Климента VIII) мешают общему союзу держав Христианских против Оттоманов, Император послал однако ж к Феодору, для изъявления благодарности, знатного Вельможу, Авраама Бургграфа Донавского, с Думным Советником, Юрием Калем, с двадцатью Дворянами и с девяносто двумя слугами.

Сие Посольство удовлетворяло единственно честолюбию Двора Московского своею пышностию и требовало с его стороны такой же. Вельможа Австрийский ехал из Ливонии чрез Псков, видя во всех городах, на всех станах множество людей, чисто одетых и собранных, по указу Царскому, из самых дальних мест, чтобы явить ему, сколь населена и богата Россия. От границы до Москвы везде встречали и провожали его отряды воинов на прекрасных конях; везде находил он для себя покой с роскошью, не имея только свободы: ибо за ним наблюдали неусыпно, чтобы скрыть от него истины, прискорбные для самолюбия Россиян. В столице везли сего знаменитого гостя лучшими улицами, мимо лучших зданий; отвели ему красивый дом Князя Ноздроватого; дали услугу Царскую; приносили, на золоте и серебре, все лакомства стола русского, вместе с драгоценнейшими винами южной Европы. В день представления (22 Маия 1597) двор Московский сиял великолепием чрезвычайным. Бургграф, имея подагру, ехал в Кремль не верхом, а в открытом Немецком возке, пред ним 120 всадников, Дворян и Сотников, в блестящих доспехах. Феодор принимал его в Большой Грановитой, расписной палате, сидя на троне, в диадеме и с скипетром: Годунов стоял подле, с державою. На правой лавке сидели Царевич Араслан-Алей, сын Кайбулин, Маметкул Сибирский и Князь Федор Мстиславский; на левой Ураз-Магмет, Царевич Киргизский; далее Бояре, сыновья Господарей Молдавского и Волошского, Князья Служилые, Окольничие, Крайчий, Оружничий (Бельский), Дворяне Думные, Постельничий, Стряпчий, 13 Стольников, 200 Князей и Дворян; Дьяки же Думные в Золотой Грановитой палате. Император прислал в дар Царю мощи Св. Николая, окованные золотом, две кареты, 12 санников, боевые часы с органами, несколько сосудов хрустальных; Годунову кубок драгоценный с изумрудами, часы стоячие и двух жеребцов с бархатными попонами; а юному сыну его, Федору Борисовичу, обезьян и попугаев; благодарил, равно ласково, и Царя и Правителя, который, чрез несколько дней дозволив Послу быть особенно у себя в доме, с величием Монарха говорил ему слова милостивые, а Дворянам его давал целовать свою руку.