История государства Российского

Уничиженный, поруганный Мамай, достигнув своих Улусов в виде робкого беглеца, скрежетал зубами и хотел еще отведать сил против Димитрия; но судьба послала ему иного неприятеля. Тохтамыш, один из потомков Чингисхановых, снискал дружбу славного Тамерлана. С помощию сего второго Чингиса Тохтамыш, объявив себя наследником Батыева престола, шел к морю Азовскому. Мамай встретил его близ нынешнего Мариуполя, и на том месте, где Моголы в 1224 году истребили войско наших соединенных Князей, был разбит наголову. Тохтамыш воцарился в Орде и дружелюбно дал знать всем Князьям Российским, что он победил их врага общего. Димитрий принял Ханских Послов с ласкою, отпустил с честию и вслед за ними отправил собственных с богатыми дарами для Хана; то же сделали и другие Князья. Но дары не дань и ласки не рабство: надменный, честолюбивый Тохтамыш не мог удовольствоваться приветствиями: он хотел властвовать как Батый или Узбек над Россиею.

Поединок Осляби и Челубея. Худ. М. Авилов

[1382 г.] Прошло около года: Хан молчал, но в тишине готовился действовать. Вдруг услышали в Москве, что Татары захватили всех наших купцов в земле Болгарской и взяли у них суда для перевоза войска Ханского чрез Волгу; что Тохтамыш идет на Россию; что вероломный Олег встретил его близ границы и служит ему путеводителем, указывая на Оке безопасные броды. Сия весть изумила народ: еще великодушная решимость правителей могла бы воспламенить его ревность, и Герой Донской с мужественным братом своим, Владимиром Андреевичем, спешили выступить в поле; но другие Князья изменили чести и славе. Одни увеличивали силу Тохтамышеву; иные говорили, что от важного урона, претерпенного Россиянами в битве Донской, столь кровопролитной, хотя и счастливой, города оскудели людьми военными: наконец советники Димитриевы только спорили о лучших мерах для спасения отечества, и Великий Князь, потеряв бодрость духа, вздумал, что лучше обороняться в крепостях, нежели искать гибели в поле. Он удалился в Кострому с супругою и с детьми, желая собрать там более войска и надеясь, что Бояре, оставленные им в столице, могут долго противиться неприятелю.

Бегство Мамая с поля сражения. Миниатюра из «Сказания о Мамаевом побоище». XVII в.

Дмитрий Донской ранен на Куликовом поле. Худ. В. Сазонов

Тохтамыш взял Серпухов и шел прямо к Москве, где господствовало мятежное безначалие. В сие время явился достойный Воевода, юный Князь Литовский, именем Остей, внук Ольгердов, посланный, как вероятно, Димитрием. Умом своим и великодушием, столь сильно действующим в опасностях, он восстановил порядок, успокоил сердца, ободрил слабых. Немедленно образовались полки; каждый занял свое место, в тишине и благоустройстве. Дым и пламя вдали означали приближение Моголов, которые, следуя обыкновению, жгли на пути все деревни и 23 Августа обступили город. Сие войско было только легким отрядом: в следующий день явилась главная рать, столь многочисленная, что осажденные ужаснулись. Сам Тохтамыш предводительствовал ею. Он велел немедленно начать приступ. Три дня продолжалась битва; осажденные теряли многих людей, а неприятель еще более: ибо не имея стенобитных орудий, он упорствовал взять город силою.

В четвертый день осады неприятель изъявил желание вступить в мирные переговоры. Знаменитые чиновники Тохтамышевы, подъехав к стенам, сказали Москвитянам, что Хан любит их как своих добрых подданных и не хочет воевать с ними, будучи только личным врагом Великого Князя; что он немедленно удалится от Москвы, буде жители выйдут к нему с дарами и впустят его в сию столицу осмотреть ее достопамятности. Такое предложение не могло обольстить людей благоразумных; но с послами находились два сына Димитрия Нижегородского, Василий и Симеон: обманутые уверениями Тохтамыша или единственно исполняя волю его, они как Россияне и Христиане дали клятву, что Хан сдержит слово и не сделает ни малейшего зла Москвитянам. Храбрый Остей советовался с Боярами, с духовенством и народом: все думали, что ручательство Нижегородских Князей надежно; что излишняя недоверчивость может быть пагубна в сем случае и что безрассудно подвергать столицу дальнейшим бедствиям осады, когда есть способ прекратить их. Отворили ворота: Князь Литовский вышел первый из города и нес дары; за ним Духовенство с крестами, Бояре и граждане. Остея повели в стан Ханский – и там умертвили. Сие злодейство было началом ужаса: по данному знаку обнажив мечи, тысячи Моголов в одно мгновение обагрились кровию Россиян безоружных, напрасно хотевших спастися бегством в Кремль: варвары захватили путь и вломились в ворота; другие, приставив лестницы, взошли на стену. «Какими словами, – говорят летописцы, – изобразим тогдашний вид Москвы? Сия многолюдная столица кипела прежде богатством и славою: в один день погибла ее красота; остались только дым, пепел, земля окровавленная, трупы и пустые, обгорелые церкви».

Татарский всадник, высматривающий добычу. С рис. К. Каразина

Оборона Москвы от войска Тохтамыша. Миниатюра из Летописного свода. XVI в.