История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

Эти святцы, подлинность которых подтверждена архиепископом Сергием (Спасским) и академиком Е. Голубинским, столь неопровержимо свидетельствуют об истинном отношении народа и Церкви в конце XVI – начале XVII вв. к царю Иоанну Грозному, что их предпочитают попросту замалчивать.

Коряжемский (Корежемский) Николаевский мужской монастырь был основан в 1535 г. на р. Вычегде в Вологодской губернии Сольвычегодского уезда. В конце XIX в. приписан к Сольвычегодскому Введенскому монастырю. Святцы, обнаруженные в нем известным исследователем старины, первым публикатором «Задонщины», литературоведом и библиографом В. М. Ундольским (1816–1864), хранились в Румянцевской библиотеке (сейчас – Российская государственная библиотека) в фонде Ундольского, где и были обнаружены Е. Е. Голубинским, а затем использованы архиепископом Сергием (Спасским) при составлении «Полного месяцеслова Востока».

После почти столетнего перерыва, в начале XXI века, их заново открыл диакон Евгений Семенов. Фотокопия святцев была опубликована в газете «Русский Вестник» № 45–46/2002 г. Таким образом, после почти векового забвения и замалчивания, этот важнейший исторический документ был вновь запущен в научный оборот.

Примечательно, что в святцах сказано (см. фото): «В той же день обретение святого телеси великомученика царя Иоанна», тогда как и профессор Голубинский, и архиепископ Сергий слова «святого» и «великомученика» в своих книгах опустили, поступившись точностью цитирования в угоду господствовавшему (и господствующему поныне) официальному взгляду на царя Иоанн IV, как на «тирана» и «убийцу».

Не пришла ли пора оценивать первого московского царя и время его правления на основании фактов, а не эмоций, пусть даже эти эмоции выражают весьма авторитетные лица?

Приложение 3. Царь Иван Грозный в иконографии XVI–XVII веков

Всем памятен этот известный экспонат Третьяковской галереи. «Ну как же, как же! – воскликнет наш культурный современник в 98 случаях из 100. – «Иван Грозный убивает своего сына!»». И невдомек ему, культурному современнику, что все, что он знает об изображенном Репиным на картине событии – ложь, и даже само злосчастное полотно совсем иначе называется: «Иван Грозный и сын его Иван. 16 ноября 1581 года».

Как вспоминают очевидцы, Репин писал эту картину с горячечной одержимостью. А. В. Жиркевич свидетельствует: «Репин рассказывал о той горячке, с какой он писал эту картину, не дававшую ему покоя ни днем, ни ночью, пока не удалось воплотить выношенные душой образы».

С самого момента своего создания картина подвергалась ожесточенной обструкции, прежде всего, в самой Академии художеств. «Возмущение там, – пишет Ф. Ф. Бухгольц, – доходило до того, что устраивались публичные лекции в конференц-зале Академии специально для того, чтобы объективно и критически разобрать репинское полотно».

«Уничтожающей критике его подверг профессор анатомии Ф. П. Ландиерт, который доказал, что «картина написана лживо, неправильно, без знакомства с анатомией». Лекция профессора позднее была опубликована во 2-м выпуске «Вестника изящных искусств» за 1885 год. Критика картины шла постоянно. Например, 16 декабря 1891 года в газете «Русская жизнь» появилась статья врача-практика, которая так и называлась: «Картина Репина «Иван Грозный и его сын Иван» с точки зрения врача». Автор, не ставя перед собой задачу умалить силу несомненно громадного таланта Репина, на основании данных науки и практики доказывал, что вся картина написана вопреки природе. Он нашел и показал читателям массу противоречий в картине, которые невозможно было обойти вниманием. Причем сделал это доказательно и детально.

Мало кто знает, что столь вольное распоряжение талантом дорого обошлось и самому художнику: его правая рука стала сохнуть на глазах. Недаром в Священном Писании сказано: «Не прикасайтесь к помазанным Моим» (Пс. 104:15).

К счастью, от прошедших веков нам остался ряд совершенно иных живописных изображений Ивана IV Васильевича. Почитание его православными христианами как святого подтверждается сохранившимися до наших дней многочисленными иконами и фресками XVI–XVII вв., на которых имеются изображения царя-великомученика.