История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

Собор принял решения о признании власти Дома Романовых, обращении к Романовым с просьбой указать Верховного правителя, и избрании генерала Дитерихса в качестве временного правителя. Заключительное заседание Собора состоялось 10 августа 1922 года, но уже в октябре атаки красноармейцев и партизан привели к поражению Белой армии.

Часть III. Гражданское общество в эпоху абсолютизма

Глава 12. От Петра до Екатерины: темный век российской истории

XVIII век, видимо, был самым мрачным в истории России, несмотря на усиление ее военного могущества и политического влияния. Все пришедшие к нам из прошлого заклинания-шаблоны о «петровских реформах, прорубивших окно в Европу» и позволивших России «догнать и перегнать» Запад, о «золотом веке» «матушки» Екатерины II и прочем – не соответствуют действительности. Россия выигрывала войны и приобретала новые территории? Да. Но разве в XVII и XVI веках дело обстояло иначе? Разве не до Петра Россия приобрела Левобережную Украину и Киев, вышла к берегам Тихого океана и к китайской границе? И до Петра в России существовали армия и флот: солдатские, драгунские и даже гусарские полки составляли большую часть русской армии еще при отце Петра царе Алексее Михайловиче, черноморский флот в 300 судов был построен при старшем (и незаслуженно забытом!) брате Петра царе Федоре Алексеевиче.

После Петра сгнил у причалов его флот, состарились в монастырских богадельнях ветераны Северной войны. Наступило «бабье царство» – когда на протяжении всего XVIII века не умер своей смертью ни один царь-мужчина. Не об этом ли времени вспомнил Герцен, когда отчеканил свой афоризм: «Форма правления в России – самодержавие, ограниченное удавкой»? Так или иначе, Российской империей правили женщины, окруженные толпой фаворитов и политиков, далеко не всегда имевших русское происхождение и практически всегда действующих во вред интересам «страны пребывания». Все русское, начиная еще со времен Петра I, усиленно изгонялось из жизни: ношение бород и русской национальной одежды стало признаком принадлежности к низшим классам, запрещалось даже изготавливать лопаты и косы «по русскому образцу». «Всешутейный собор» во главе с царем похабно высмеивал русскую веру и русскую Церковь. Упиваться сивухой «до положения риз» под угрозой солдатских штыков заставляли высших сановников государства и иерархов Церкви – прямо посреди прекрасных мраморных статуй Летнего сада. Народ лишали не только национальных обычаев, но и национальной элиты.

Правление Петра I началось со Стрелецкого бунта 1682 года. Следующее восстание стрельцов (1698 г.) было последней попыткой Московской Руси сохранить остатки национальной идентичности и православной морали. Оно было утоплено в крови с невиданной до того в России жестокостью руками петровских фаворитов: иностранцев и вестернизированых русских пособников Петра. В дальнейшем возможность сопротивления сохранилась только на периферии страны: в Башкирии (1704–1711), Астрахани (1705–1706), а после указа о поимке беглых крестьян и преследования староверов последовало мощное донское восстание Кондратия Булавина (1707–1709) и попытка объединения двух антиправительственных группировок – башкирской и донской – на Волге. Однако и эти всплески народного недовольства были жестоко подавлены.

В таких условиях говорить о существовании в России гражданского общества не приходится. Напротив, раскол между антинародной властью и народом все больше углублялся, пока не стал непреодолим. Основным катализатором этого процесса стали дальнейшее усиление крепостного права, основы которого были заложены указами Годунова и Уложением Алексея Михайловича, и отказ государства от собственности на землю, до того временно находящуюся в помещичьем владении.

По указу императрицы Анны Иоанновны (годы правления 1730–1740, незаконно пришла к власти путем организованного Верховным тайным советом заговора, при ней фактическая власть в России принадлежала ее фавориту немцу Бирону) от 17 марта 1731 года все помещичьи земли, считавшиеся до этого дня государственной собственностью, перешли в наследственную собственность дворян. Таким образом окончательно была перечеркнута вся политика возвращения в госсобственность пахотных земель, проводимая московской династией потомков Ивана Калиты на протяжении трех сотен лет.

В 1736 году был издан очередной указ этой императрицы, о прикреплении рабочих к фабрикам и заводам и о даровании фабрикантам права ссылать рабочих в дальние города и на Камчатку. Этим был дан старт уродливому зигзагу на пути развития российского капитализма, когда вместо пролетария, хотя и неимущего, но имевшего право продать свой труд, на фабриках и заводах стали трудиться крепостные рабы. Значение этого факта для всего дальнейшего хода русской истории в достаточной мере не оценено.