История гражданского общества России от Рюрика до наших дней

Но основной проблемой, миной замедленного действия под весь государственный миропорядок, стало наделение крепостных крестьян землей за выкуп. Вопрос заключался даже не столько в том, что за свою землю, когда-то отнятую у них правительством и переданную в собственность помещикам, крестьяне должны были теперь выплачивать выкуп. Этот выкуп оказался обременен огромными процентами: бывшие крепостные должны были единовременно уплатить помещику за свой надел около пятой части стоимости. Остальную часть помещикам выплачивало государство. Однако крестьяне должны были возвращать царскому правительству эту сумму с процентами ежегодными платежами в течение 49 лет. В итоге, заплатив помещикам 544 миллиона рублей, царское правительство получило к 1906 г. с крестьян 1 млрд. 571 млн. рублей золотом! Почти в три раза больше! Неплохой гешефт царского дома Романовых. К тому же, после реформы у крестьян осталось на 20 % земли меньше, чем было до 1861 года. Крестьяне оставались «временнообязанными», по закону до 1 января 1883 г., а на практике – вплоть до 1912–1913 гг. За пользование надельной землёй они должны были отбывать барщину или платить оброк и не имели права отказа от неё в течение 49 лет. Таким образом, дав крестьянам «волю», реформаторы сохранили экономическую, фактическую зависимость крестьян. Де-факто, крестьян вернули в ситуацию конца XVI века, когда лично свободный крестьянин не мог уйти от помещика вплоть до выплаты ему долга. Стремились в будущее, а вернулись в прошлое. Как тут не вспомнить Черномырдина: «Хотели как лучше и вот опять…». В результате такой реформы российская экономика так и не получила нужного количества вольнонаемных рабочих рук. Паровоз российского капитализма все еще пыхтел на старте, тогда как западноевропейские локомотивы мчались вперед.

Официальная история, как всегда благостная, сообщала, что через несколько дней после объявления Манифеста государь принимал депутацию крестьян, которая в трогательных выражениях заявляла царю, что крестьянство «не обидит» его своим поведением. «Все будет в порядке – чтобы тебе никогда не каяться, что ты нас волею подарил». В реальности все было иначе.

Сын знаменитого профессора русской словесности С. П. Шевырева писал своему отцу, что крестьяне не понимают реформы, ни на какие соглашения не идут и все надеются получить даром. Как указывал М. Н. Покровский, вся реформа для большинства крестьян свелась к тому, что они перестали официально называться «крепостными», а стали называться «обязанными»; формально они стали считаться свободными, но в их положении абсолютно ничего не изменилось, или даже ухудшилось: в частности, пороть крестьян помещики стали ещё больше. «Быть от царя объявленным свободным человеком, – писал историк, – и в то же время продолжать ходить на барщину или платить оброк: это было вопиющее противоречие, бросавшееся в глаза. «Обязанные» крестьяне твёрдо верили, что эта воля – не настоящая…»[241]

Издание министерства внутренних дел «Северная почта» в «административном и законодательном обозрении» за 1861 г., в помещенном в первых номерах газеты за 1862 г. так характеризует это явление: